Янтарь рассеивает тьму. Мелодия демона

«Возможно, и впрямь купцы. Нужно подумать над обыском купеческих домов».

– Ты когда-нибудь видела их раньше? Может быть, они заходили к городничему в качестве гостей?

Еми покачала головой.

Люциан сравнил ее историю с той, что услышал от Кая про Хаски, и подумал: «Значит, Сантера и правда похищает дев, но почему таких юных? Или в этом возрасте они с большей вероятностью окажутся невинными?»

– Твои подруги пережили то же, что и ты? – уточнил Люциан, хотя уже знал ответ.

– Да. Но были, конечно, некоторые отличия: кто-то общался с городничим дольше, кто-то меньше; кого-то он чаще водил в сад, а кого-то вообще не выгуливал, но не думаю, что это что-то меняет.

– Вы оказались на корабле в одно время, значит ли это, что вы все были его гостьями одновременно?

– Да. Но он запирал каждую из нас сразу после того, как получал желаемое, и мы больше друг друга не видели.

«Обманщик, связанный с демоном и черным портом. Похититель, манипулятор, насильник и работорговец, – подумал Люциан, с трудом сдерживая зубовный скрежет, пока перечислял “заслуги” городничего. – Я его четвертую, а тело сожгу». Он был тем, кто редко испытывал гнев, но сейчас это пламенное чувство охватило душу. То, что сделал Сантера, было непростительно. Аморально и жестоко.

– Благодарю за помощь и извиняюсь за то, что заставил тебя вновь пережить все это, – виновато произнес он, приподняв уголки губ. У него на лице появилась скромная сочувственная улыбка, скрывающая за собой жажду расправы.

– Что вы с ним сделаете?

– Пока не знаю, – ответил Люциан, словно и впрямь ничего не придумал. – Но вершить правосудие будет заклинательский суд. Когда все закончится, ты больше не услышишь его имени. Я тебе обещаю.

– А что с моей семьей? Я не видела ее с тех пор, как меня забрали.

– Мы найдем твоих родных и родных твоих подруг, – заверил ее Люциан.

– Спасибо, – сказала Еми, и на последнем слоге ее голос дрогнул. Она плотно поджала губы и смахнула указательным пальцем одинокую слезу.

Люциан почувствовал себя неуютно, видя, как юная дева пытается справиться с болью и раной в душе.

Заклинатели расследовали разные дела, в которых умирали или страдали невинные, но большинство этих историй не были настолько болезненными, потому что их причиной являлись темные твари. Хаос, который они порождали, давно стал привычным, как и связанные с ним проблемы, но вот страдания юной девы из-за надругательства гнусного мужчины оказались чем-то новым – тем, с чем было тяжело смириться. От мысли, что люди издеваются над людьми, Люциану становилось тошно. Он боялся подобных историй, потому что в них человеческая суть ничем не отличалась от чудовищной.

Люций шагнул вперед и ласково смахнул новые слезы, безмолвно скользившие по щекам Еми. Он не мог подобрать слов утешения; единственным утешением для нее будет справедливое возмездие врагу и возвращение к семье.

– Вернемся в дом, – немного хрипло сказал Люциан и, встав сбоку, приобнял Еми за плечи. Он отвел ее в обеденную комнату, где остальные девушки с беспокойством ожидали их. Стоило Еми подойти к столу, как подруги встали и заключили ее в объятия, вместе залившись тихими слезами.

Почувствовав себя лишним, Люциан тихо покинул комнату и тут же столкнулся в узком коридоре с Адорой.

– Я пригляжу за ними, – сказала бессмертная, явно услышав всхлипы за закрытой дверью. – Можете не волноваться.

– Спасибо, – устало произнес он, а потом шепотом добавил: – Я пообещал вернуть их семьям, но сначала нужно выяснить, не служат ли их родственники городничему. Каждая из девушек пробыла в стенах его резиденции не меньше месяца, сомневаюсь, что их родня не поднимала шум.

– Вам нужна моя помощь в этом вопросе?

– Если сможете выяснить у них место жительства, то я буду вам благодарен. Лучше не лезть к местным чиновникам с требованием предоставить какую-либо информацию. Здесь никому нельзя верить.

Адора кивнула.

– Я займусь этим, можете идти отдыхать, у владыки Луны усталый вид.

Люциан поблагодарил ее за отзывчивость и отошел от двери, пропуская Адору к девушкам. Он чувствовал глубокую признательность к Богу Обмана, который за этот день помог разгрести кучу дел, хотя был не обязан, а также вину за то, что вовлек достопочтенное божество в людские дела.

В свою комнату Люциан пошел не сразу – сначала заглянул к Мориону.

Бессмертный не спал, но и не бодрствовал. Сидел на кровати в позе лотоса и, видимо, пребывал в глубоком трансе, потому что даже не услышал, как приоткрылась дверь.

Увидев, что он пытается разобраться со своей усталостью, Люциан испытал облегчение и бесшумно ушел.