Идеальна для меня

— Эмс, — виноватый голос Ронни в трубке телефона стал такой же неожиданностью, как и все, что происходило со мной сегодня. Никогда ранее мы с женихом не созванивались так часто, обычно получалось не более трех раз в неделю.

— С тобой все в порядке? — прикусив губу, я старательно пыталась сделать голос нормальным, избавиться от волнений, но выходило это с трудом. — Мой босс не…

— Нет, Эмми, он ничего мне не сделал, — удивил меня мужчина. Тяжко вздыхая, он будто решался на что-то. — Знаешь, а мистер Шульц ведь все же хороший мужчина. Я понимаю, почему он вспылил. Никому не понравится такое неуважение.

— Ронни, — удивленно распахнув рот, я зажала его ладонью. — Как ты можешь? Он ведь унизил и тебя и меня…

Мало того, что Ронни не собирался отстаивать наши отношения, он еще и соглашался с поведением Конрада, как покорный песик.

— Брось, Эмс! Ты предвзято к нему относишься, — недовольно хмыкнул Рон, будто насмехаясь надо мной, а затем вдруг быстро выдал, словно не мог более держать в себе: — Мистер Шульц великодушно извинился за свое поведение около лифта и предложил в качестве компенсации невероятную услугу…

Сердце замерло, руки задрожали. Нервно сглотнув вязкую слюну, я посмотрела на пустой проем ванной комнаты, за которым скрылся Конрад и не своим голосом прошептала:

— Услугу?

— Именно, услугу… — он замялся, будто потерял ход мыслей. — Ты ведь знаешь, как я восхищен «Шульц Индастрис», Эмс? Знаешь, правда?

— Теперь уже — да, — поежившись, я обняла себя руками. В комнате вдруг стало нестерпимо холодно, будто кто-то включил кондиционер на полную мощность.

— Так вот, — оживился Ронни, тяжело дыша. — Он предложил мне нечто невообразимое. То, о чем мечтает каждый мужчина! — прочистив горло, он возвышенно протянул: — «Шульц Индастрис» открывает филиал в Греции. Меня удостоили великой чести возглавить целый отдел!

Опустив голову вниз, я до одури закусила нижнюю губу, не желая издать ни звука. Смахнув одинокую слезинку со щеки, сквозь тяжесть в груди с трудом протянула:

— Я думала, ты мечтаешь жениться на мне и завести семью, Ронни.

— Мне выделят целый дом с видом на Коринфийский залив! А еще годовая ставка вчетверо больше той, которую я получаю сейчас, дорогая! — задыхаясь от восхищения, Ронни описывал мне все новые и новые достоинства работы на Конрада. Главными из них была высокая зарплата и карьерный рост. А так же, естественно, престиж.

А затем он замолчал, а я так и не нашла, что сказать. Странная боль заставляла мою душу изнывать от странного, недоступного ранее ощущения. Я горевала по единственному мужчине, который был для меня важен.

— Ох, Ронни, — только и сказала я, зажмурившись, что есть мочи. — Я так за тебя рада…

Ничего на свете не хотелось больше, чем проснуться. Ведь еще несколько дней назад я собиралась замуж за любимого человека, а теперь мой жених с легкой душей и свободным сердцем готовился упорхнуть на другой конец планеты. Пусть у меня на глазах все это время были розовые очки, не важно! Многие люди проживают в них жизни и умирают счастливыми…

— Ты ведь не думаешь, что мы расстается, верно? — удивил меня вопросом мужчина, ведь именно так я и думала. — Твой контракт закончится, и мы заживем счастливо в Греции.

— Конечно, милый, — солгала я, нагло и бессовестно. Ведь только такой наивный человек, как Харингтон, мог искренне поверить в подобную сказку. Только такой наивный человек мог довериться Шульцу полностью и всецело, несмотря на все мои предупреждения. И только мужчина, не любящий свою женщину, мог принять подобное решение о переезде, даже не спросив мнения своей женщины. — Все так.

— Отлично! — облегченно выдохнул Рон, будто мое благословение развязало ему руки. — Мистер Шульц просил отправиться в Грецию сейчас же, иначе должность отойдет другому человеку.

Выдавив из себя восхищенный звук, я вдруг спросила его нечто важное, имеющее для меня колоссальное значение:

— Не сомневаюсь, что он именно так и просил… Но… Ты действительно этого хочешь? Об этом мечтаешь?

— Это все, что мне нужно! — импульсивно воскликнул Ронни, но тут же спохватился, закашлялся. — То есть, я имел в виду…

— Я поняла, — перебила его мягко и осторожно, не желая ругаться и портить настроение. — Спасибо, что поставил в известность. Хорошей тебе дороги.

Когда связь прервалась, я все еще держала телефон в руке, осмысливая новую реальность. Краем глаза заметила в дверях слабое движение и, не поворачивая головы, прошептала сквозь слезы:

— За что?

— Так лучше, — решил Конрад. Снова решил за меня! Он вошел в комнату в новой одежде и держа в руках красное свободное платье. Я лишь слегка мазнула по нему незаинтересованным взглядом, сразу удалив ненужную информацию из памяти.

— Лучше… — от острой боли, словно стрелами пронзившей все тело, я поперхнулась и выронила телефон. Конрад поймал его, вернув мне в руку. — Кому? Кому, черт тебя дери, так будет лучше?!