Иероглиф «Любовь»

– Принцесса Фэйянь скоро прибудет, каллиграф Лу, – сказал владыка Хошиди. – Знай же и мое имя: я государь земель Жумань, побратим покойного императора Жоа-дина, владыка Хошиди.

– Государь. – Юноша, казалось, едва дышал. Глаза его закрывались...

– Лу Синь! – позвал его владыка Хошиди. – У тебя есть доказательство твоих слов? Друзьями ты послан или врагами?

– Это... передайте принцессе. – Лу вытащил из-за пазухи платок и потерял сознание.

– В палатку к лекарю его! – распорядился Хошиди. Развернул протянутый юношей платок. Там лежала золотая женская шпилька в виде феникса. Хошиди повертел ее в руках, прищурился, всматриваясь в гравировку...

– Нэнхун, – прочитал он, и лицо его стало печально. – Это украшение несчастной императрицы... Да где же наши новобрачные?!

... Новобрачные вернулись из своего облачного паломничества лишь к часу Барсука. Хитрый Баосюй сразу влетел в брачный шатер, поскольку его жена из одежды имела на себе только его поцелуи. Драконы спокойно относятся к наготе, но люди – другое дело. Мало кто здраво отнесется к тому, что принцесса Фэйянь явится перед вельможными военачальниками и войском голышом.

Оставив Фэйянь в шатре приводить себя в порядок и одеваться, дракон с утомленным, но очень самодовольным видом выполз наружу. Протопал с сотню шагов и потрясенно остановился:

– Как ты здесь оказалась, Лоин?!

Разумеется, этот вопрос дракон задавал той самой золотой черепахе, которая привезла в стан своего хозяина Лу Синя. Черепаха высунула из панциря голову, ее глаза засветились пурпуром:

– Баосюй?! Вот уж нежданная встреча! А ты как здесь оказался?

– Я первым задал вопрос, – сердито качнул усами Баосюй.

– Ты остался столь же вздорным и неприветливым, Владыка Изумрудного Клана! – мотнула головой черепаха. – А ведь я равна тебе в силе, возрасте и происхождении! Пристало ли тебе грубое обхождение с Владычицей Клана Черного Золота?

– Я помню время, когда ты была обычной черепахой, плававшей в мутных водах реки Дэ. Это потом ты вознеслась. Благодаря некоторым особым заслугам.

– Мне нечего стыдиться, Баосюй! Я тебе была не жена! А ты так часто пропадал неизвестно где!

– И потому ты мне изменила с целым горным племенем? А потом с сотней Небесных Сановников? С богом Лудэ? С богиней Цаин? С тридцатью тремястами, то есть с тремястами тридцатью оборотнями из Бамбуковой Расселины? Учти, я назвал лишь тех, о ком знаю точно, что они полировали тебе панцирь. Распутница.

– Сам не лучше. Может, оставим старые обиды? Уже прошли с тех пор тысячи лет...

– Ты права. Оставим обиды. Так зачем ты здесь?

– Я привезла сюда одного юношу...

– Ха-ха! Ты не унимаешься!

– Захлопни пасть! Я выполняла поручение Небесной Чиновницы Юй, наперсницы государыни Нэнхун!

– О. В таком случае извини меня. Похоже, ты и впрямь взялась за ум. Как связаны между собой наперсница пребывающей в Небесном Доме государыни и какой-то юноша?

– Произошли ужасные события, Баосюй. Грядет новая беда и несправедливость. Но у меня нет полномочий это рассказывать. Скажу только, что юноша послан вестником к принцессе Фэйянь, я же должна была лишь найти то место, где принцесса пребывает.

– К Фэйянь? Странно.

– Ты знаешь принцессу, Баосюй?

– Более чем, Лоин. Не далее как вчера она стала моей законной женой.

– Что?! Ты же еще мне говорил, что никогда не женишься!!!

– Я передумал. Впрочем, это пустая болтовня. Где сейчас этот вестник?

– Кажется, им занимаются лекари. Он плохо перенес путешествие в облаках – я летела с ним от самого императорского дворца и почти нигде не останавливалась на отдых.

– Жестокая Лоин!

– Сам не лучше!

– Ладно, пойду навещу супругу.

– Скажи своей принцессе, чтоб она поговорила с вестником! Время не терпит!

– Не учи дракона изрыгать пламя.

Величаво развернувшись, Баосюй двинулся к свадебному шатру.

Но оказалось, что принцесса Фэйянь уже знает о происшедшем. Пока дракон препирался с Лоин, к принцессе в шатер заглянула военачальница Тэнкай и рассказала о золотой черепахе и печальном вестнике. Фэйянь, успевшая к тому времени прилично одеться, отправилась в палатку лекарей. Здесь ее встретил владыка Хошиди.

– Принцесса...

– Государь... Где этот человек?

– Идемте.

Они вошли в палатку. Здесь пустовало с дюжину лежанок, потому что воины Хошиди не очень-то любили лечиться и всем врачеваниям предпочитали чарку доброго вина. Но на одной лежанке крепко спал изможденный молодой человек. Тут же подошел лекарь с чашкой какого-то отвара в руках.

– Владыки, – поклонился лекарь, – этот юноша очень ослаб, но вы можете с ним поговорить. Я разбужу его и дам отвар золотого корня, это придаст ему сил и бодрости. Госпожа? Что с вами?

– Нет, ничего. – Побледневшая Фэйянь через силу улыбнулась. Прошу вас, разбудите его.

Она смотрела на юношу, и необъяснимая печаль застилала ей глаза. Фэйянь прикусила губу, чтобы не заплакать.

Лекарь коснулся плеча юноши:

– Господин Лу, проснитесь. Вас посетили высокие гости.

Юноша открыл глаза, с усилием сел в постели, прижал руки к груди:

– Прошу простить мне мою непочтительность, но я не в силах встать.

– Выпейте это.