Игра на выживание

Какая содержательная беседа, даже голова разболелась. Так, от моего признания Донна явно не в восторге. И от меня тоже. Иначе разговор принял бы совсем другой оборот. Иначе она сказала бы лишь одно: «Я тоже тебя люблю». Проще простого. Однако Донна цепляется к словам и лезет в драку.

Хотя… «не самая вежливая твоя девушка» может означать, что она все-таки рассматривает вариант стать моей девушкой, правильно? Мол, если бы не кое-какие разности характеров… Это обнадеживает.

Мы стоим и смотрим друг на друга. На шее Донны пульсирует жилка. Как хочется ее поцеловать! Может, так и надо было поступить? Если бы только Донна меня поощрила…

«Засада», сказал бы Вашинг.

Когда с улицы раздается пулеметная очередь, я чувствую чуть ли не облегчение.

* * *

Мы несемся на шум: читальный зал, зал каталогов, темная лестница.

За стенами идет разговор. Робкое «пиу-пиу-пиу» мелкокалиберного оружия, будто чье-то возражение, — и в ответ грозный рык крупнокалиберного М2, обрывающий все аргументы спорщика.

Но спор не прекращается.

В холл одновременно с нами влетает Питер. Я снимаю винтовку с предохранителя, переключаюсь на одиночные выстрелы.

Сквозь медные ажурные узоры входной двери видна Пифия: худенькое тело съежилось за пулеметом, ноги упираются в открытую оконную раму со стороны водителя. Стреляет она разборчиво, понимает — лишних патронов нет.

К югу от нас рассредоточилась группа северных конфедератов — та самая, которая притащила свинью. Часть людей прячется за фасадом магазина в северо-восточном углу улицы, другие засели за каменной оградой на южном конце библиотечной площади. Палят из укрытий наугад — высовываться под пулеметный огонь боятся.

Пифия долго не протянет. Боеприпасы заканчиваются, а конфедераты скоро сообразят послать кого-нибудь в обход библиотеки и зайдут к ней с фланга.

Надо что-то делать.

Единственный выход — бросить «Чикиту» и увести Пифию в библиотеку.

Обычно я не такой храбрец. Если честно, вообще не храбрец. Но Пифия попала в переплет из-за меня, это ведь я взял ее с собой.

К тому же в глубине души я хочу, чтобы меня ранили. Ранили напоказ, не всерьез — лишь бы вызвать сочувствие Донны. Не самая лучшая подпитка для мужества, но что выросло, то выросло.

— Прикройте, — командую. — Вытащу Пифию.

Я слабо надеюсь — сейчас меня остановят. Но нет, ребята послушно кивают и бьют стволами дверное стекло, беря улицу под прицел. Теперь и правда придется идти.

Вдыхаю поглубже и открываю дверь. Остальные залегли, поливают конфедератов огнем. «Тра-та-та» наших автоматов не дает врагу в меня прицелиться.

— Пифия! — зову я.

В тот миг, когда я высунулся, у нее закончились патроны. По улице разносится металлическое «клац-клац». Пифия оглядывается на меня, глаза от страха огромные. Все вокруг застывает — именно так люди описывают минуту, когда они были на волосок от смерти. Время замедляет ход. А потом резко ускоряется, неся с собой лязг вражеского оружия.

— Вылезай из машины! — ору я.

И падаю на землю — пуля разбивает у меня под ногами ступеньку. Крепко прикладываюсь к камню локтями и коленками, дыхание перехватывает.

Из-за угла магазина выглядывает Скуластый. Машет своим людям — мол, вперед к тачке, дорога свободна. Я вскидываю винтовку, беру его на мушку, делаю глубокий вдох, выпускаю из легких часть воздуха, и в тот самый миг, когда собираюсь нажать на спусковой крючок, Скуластый меня замечает. И узнает.

Огнемет изрыгает в сторону «Чикиты» пламя, и пикап взрывается.

Оглушительный грохот. Взрывная волна едва не срывает мне скальп, сбивает прицел и чуть не вырывает винтовку из рук.

Палящий жар огня.

«Чикита» превратилась в обугленный каркас, пламя над ним пляшет на пару метров в высоту.

Несколько ближайших к машине конфедератов валяются на земле, прикрывая руками голову. Остальные потихоньку идут ко мне.

Пытаюсь встать. Не тут-то было. Руки-ноги не слушаются. Пальцы не в состоянии держать оружие.

Скуластый выглядывает из-за угла.

Наводит на меня прицел. Широкая ухмылка.

Тут кусок стены у него над головой взрывается мелкой крошкой, и равномерное «тра-та-та-та-та» от библиотечного входа загоняет конфедератов назад в укрытие. Меня тянут за воротник куртки, волокут по каменным ступенькам вверх к двери, от которой стреляет Донна. Мой спаситель — Питер, и его лицо смотрит на меня сверху вниз на фоне синего неба.

«Кого-то не хватает», — успеваю подумать я и теряю сознание.

Глава 14

Донна

Глаза Джефферсона закатываются. Я пугаюсь.

Питер у входа палит из «глока». Я и не думала, что он такой силач. Приволок Джеффа, как мешок с картошкой.

Питер. Ну как он?

Я. Ничего. Ничего. Вроде.

Ну и дела. Чем дальше, тем страшнее. Сначала потрепали на Юнион-сквер, теперь обложили здесь. Пифия погибла, Джефф в отключке.

А Умника вообще след простыл.

Питер. Уходят.

Сую под голову Джефферсону сумку и ползу к двери.

Конфедераты валят. Им, похоже, нужен был пикап. Он сгорел, а вместе с ним сгорел и их боевой запал.

Возвращаюсь к Джефферсону. Закрытые глаза двигаются, будто он видит сон; тонкая кожа век вздымается волнами.

— Чувак, — зову я, — просыпайся.