Игра в Реальность. Сказка о смерти

Дней через десять после нападения, когда Зандер восстановил свои силы, небольшой отряд мстителей отправился ловить Дергов. Для начала они наведались в замок Саттори. Увы, там уже некому было мстить, да и спасать тоже было нечего, замок был разрушен до основания, и никаких тел среди обуглившихся обломков разыскать не удалось. Зачем Дергам понадобилось разрушать захваченный замок, так и осталось неразрешимой загадкой, ведь они вполне могли бы в нём поселиться по праву сильного. Если это, конечно, было делом их рук. После всего увиденного позже у мстителей появились вполне обоснованные сомнения в такой версии произошедшего.

За месяц поисков отряду Зандера не удалось найти ни одного живого Дерга, только кучки пепла, в лучшем случае полуразложившиеся тела. Обиталище их захудалого клана тоже было разрушено, причём не менее основательно, чем замок Саттори. Это однозначно свидетельствовало о том, что Дерги для заказчиков нападения были просто орудием их коварных замыслов, причём орудием разовым, так сказать, расходным материалом. А вот кем же были сами таинственные заказчики, определить так и не удалось, никаких следов, кроме кучек пепла, они не оставляли.

Однако сказать, что поход оказался совсем безрезультатным, было бы неверно. За месяц рейда по вражеской территории два десятка отчаянных вояк Зандеровой охраны превратились в спаянный отряд, готовый выполнить любое, даже самое сложное задание. И заслуги самого Зандера тут не было никакой, ну почти никакой, отрядом командовала Эйвис, причём слушались её беспрекословно, здоровенные бугаи млели от одного только вида бойкой девчонки и готовы были идти за неё на смерть.

Разумеется, так было не всегда. В начале похода бывалые воины отнеслись к малолетке снисходительно, даже с ноткой пренебрежения. Понятное дело, хозяин завёл себе новую пассию. Пусть развлекается, пока не надоест, а потом, может быть, и остальным что-нибудь перепадёт. То, что Зандер вёл себя с этой пигалицей уважительно и, похоже, даже не пытался покушаться на её невинность, вызывало у вояк неподдельное удивление, которое вскоре переросло в недоумение, а потом и в откровенное раздражение. В результате, трое особо наглых и изголодавшихся по женским ласкам рубак решили провести разведку боем.

Они вломились в палатку беззащитной сиротки среди ночи в надежде, что она даже не успеет проснуться до того, как они сунут ей кляп в рот и завяжут глаза, чтобы не смогла опознать насильников. Но тут их ждало жестокое разочарование, сиротка встретила их вполне бодрой и даже с мечом в руке, впрочем, разглядев нападавших, она презрительно отбросила своё оружие. Увы, участь насильников это никак не облегчило, беспомощная, казалось бы, девица отделал их длинной рукой так, что они даже не смогли сами стоять, когда на следующее утро их вешали.

После этого случая остальные воины прониклись к малолетке искренним уважением, а когда впоследствии выяснилось, что Эйвис отлично умеет командовать, обладает недюжинными познаниями в тактике боя, да ещё и настоящий спец в области боевых искусств, то уважение сменилось откровенным обожанием. К концу рейда отряд отчаянных головорезов ходил по струнке и готов был идти за своей юной командиршей хоть в пекло. Как ни странно, Зандер ничуть не ревновал к своей малолетней гостье оплачиваемых им же наёмников, он как бы устранился от командования и только с любопытством наблюдал со стороны за взаимоотношениями в отряде.

В отличие от Зандера, Эйвис приняла роль командира как должное, она же была Саттори, а правящие кланы именно потому так назывались, что им полагалось править, так что ей даже в голову не пришло, что ситуация выходит далеко за рамки нормальной. Девчонка, не достигшая ещё шестнадцати лет и, в сущности, не имевшая за душой ничего, кроме имени своего клана и соответствующего воспитания, заняла место самого Зандера так естественно, словно именно для этого и родилась. Когда через месяц отряд вернулся в поместье, то как-то само собой так сложилось, что Эйвис взяла на себя командование всей его охраной и через полгода превратила вальяжную усадьбу в неприступную крепость.

Она сама занялась отбором и обучением охранников. Теперь их служба из откровенной синекуры превратилась в тяжёлую работу, но охранники не жаловались, свою начальницу они готовы были носить на руках. Проницательная прислужница, оказавшаяся дальней родственницей Зандера, тоже сменила гнев на милость, старая женщина прониклась к воинственной сиротке искренней симпатией и теперь относилась к ней, скорее, как к дочери, нежели как к временной постоялице. Кстати, прислужница на деле оказалась сильной эмпаткой, что логично объясняло её необычную осведомлённость о потребностях хозяев.