Император. Книга вторая. Ушаков

Я тут же ринулся в толпу и отбил несчастного горожанина. Меня обступили разъярённые крестьяне. Но матросы быстренько оттеснили их штыками. Метакса разъяснял хмурым бородатым островитянам, что так поступать нельзя. Помог старик Анастасей. Он неистово крестился, вспоминая местных святых заступников. Требовал воззвать к совести и милосердию. Но крестьяне напирали на нас, не желая слушать. Кричали в ответ, что их безжалостно грабили. Теперь пусть грабители получат заслуженную кару.

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы вовремя не подоспела подмога из роты матросов во главе с мичманом Македонским. Мичман, сам родом с островов, так выругался на местном диалекте, что крестьяне раскрывали рты. Вскоре с кораблей прибыли гренадёры. Сразу же заняли все дороги, ведущие в город. Соорудили редуты и установили пушки. Было приказано, в случае нападения толпы, стрелять холостыми, но ежели мстители не уймутся, палить картечью, конечно не прямо в людей, а поверх голов. Но сельчане не желали утихомириться. Тогда сам Поскочин сошёл на берег и пообещал старейшинам деревень, что вскоре прибудет адмирал Ушаков. Всем воздастся по справедливости: виновные будут наказаны, обиженным вернут отнятое. Единственное – не надо никакого самосуда. Крестьяне ему поверили и начали потихоньку расходиться.

Несколько дней мы провели в напряжённом ожидании новых волнений. Не покидали редуты даже ночью, под холодным дождём. Горожане приносили нам горячую еду.

Молили защитить их дома и семьи.

Наконец, утром двадцать третьего октября на горизонте показались паруса эскадры. На набережную высыпали островитяне, размахивая российскими флагами. Женщины несли охапки цветов. Вскоре, ровным строем к острову подошли корабли, салютую всеми бортами. Все колокольни острова залились перезвоном.

Пришлось выстраивать матросов, чтобы сдержать ликующую толпу. Бот с Андреевским флагом, под дружный взмах весел приближался к набережной. На носу гордо стоял сам адмирал в белом мундире, напоминая мраморную статую античного героя. Чрез плечо красная лента ордена Александра Невского. На поясе шпага в серебряных ножнах. Он снял шляпу и поклонился островитянам. Толпа взорвалась криками приветствия. Цветы устилали дорогу, словно ковёр. Женщины с младенцами на руках прорывались сквозь цепь матросов и просили благословить детей. Ушаков не отказывал. Брал младенцев на руки, целовал, крестил. Благородные старцы из старшин городов и духовенства встретили российского адмирала с иконами и хлебом.

В ратуше города был назначен сбор офицеров и старшин от островитян. Туда же привели и пленного коменданта Ройе. Ушаков поманил меня:

– Добров, поработайте, пожалуйста, переводчиком. Я знаю много языков, и самостоятельно бы мог общаться с французами, но предпочитаю говорить только на русском. Вот, такой я упрямый.

Ройе, высокий статный француз, учтиво поклонился Ушакову и с почтением сказал:

– Я изъявляю свою искреннюю благодарность за вежливое и человеколюбивое обхождение капитана Поскочина. Если бы не капитан Поскочин, нас бы местная чернь разорвала на части. Эти варвары действуют против всяких правил, – возмущался бывший комендант. – Прошу вас наказать бунтовщиков Ричардопула, Валиана и Зворана. Они организовали бандитские шайки. Ещё задолго до приближения вашей эскадры напали на наши гарнизоны и разоружили солдат. Многих связали и бросили в трюмы рыбацких кораблей. Это ужасно: сидеть в душных трюмах, насквозь пропахших рыбой. Это несправедливо и негуманно. Потом, ночью ворвались в крепость Ассо. Перебили караул, захватили оружейный склад. Мы были схвачены, как преступники, без всяких предложений о сдаче. Нас бы убили бес суда и без следствия. Только благодаря вашему капитану Поскочину, прибывшему вовремя, я ещё жив.

– Эх, – вздохнул Ушаков. – Вы все называете себя образованными людьми, но деяния ваши не таковы… Положим, все, что вы говорите – правда. Так лучше уж посидеть несколько дней скованными на судах и возвратиться потом живыми и невредимыми в своё отечество, нежели сделаться жертвою озлобленной толпы крестьян. Вы жалуетесь на греческих офицеров, а они спасли вам жизнь и даже не позволили разграбить вашу собственность. Вы сами виновники ваших бед. Зачем грабили местный народ? Вы же на каждом углу кричите, что несёте свет добра и гуманизма. А у бедноты отбираете последнее. А потом, месье Ройе, вы проявили себя, как плохой комендант. Уж извините, но это – так.

– Я вёл себя, как следует исправному французскому офицеру, – с обидой в голосе возразил Ройе.

– А я вам докажу обратное, – ответил на это Ушаков. – Вы поздно взялись укреплять вверенный вам остров, вы не сделали нам никакого сопротивления, не выстрелили ни из единого орудия, не заклепали ни одной пушки. Образованность ваша заставила вас только всеми жителями ненавидеть. Жалобы ваши неосновательны. Поведение же капитана Поскочина, за коего вы меня благодарите, меня не удивляет. Да, да! Всякий русский офицер так же поступил бы.

– На вашей стороне Фортуна, – сказал на это француз, разведя руками.