Индустриализация

Напомню – после того, как НЭП в 1921 году заменил продразверстку продналогом, определенное количество хлеба крестьянин должен был сдать государству, а всем остальным урожаем распоряжаться по своему усмотрению. Как правило, хлеб крестьяне продавали, и с 1923/24 основная часть хлебного запаса закупалась на свободном рынке.

И вот в 1927 году крестьяне отказывались сдавать свои излишки по закупочным ценам государства – посчитав их низким. Они предпочли дождаться частных заготовителей, цены которых традиционно были выше. Именно поэтому в первые годы нэпа доля частных заготовителей постоянно росла: в 1922-23 годах они скупили 26% хлеба, а в 1924/25 гг. — уже 43% от общего объема заготовок.

В 1925 году было принято решение об индустриализации, и частников принялись «прикручивать», но именно катастрофическое падение заготовок в конце 1927 года окончательно доказало очевидную вещь – если в стране останутся работающие рыночные механизмы, про проект проведения индустриализации за счет экспорта зерна можно забыть.

Государству не удастся покупать столько зерна по низким ценам.

Сразу скажу, что в первые месяцы 1928 года ситуацию удалось выправить, и общие показатели заготовки зерна оказались вполне приличными, на уровне прошлого года.

Но именно те катастрофические последние месяцы 1927 года окончательно подписали смертный приговор НЭПу в том виде, в котором он тогда существовал.

Когда сельское хозяйство, розничная торговля, сфера услуг, пищевая и легкая промышленность находились в основном в частных руках, а государство удерживало за собой тяжелую промышленность, транспорт, банки, оптовую и международную торговлю - «командные высоты», как их тогда называли.

Публицисты часто говорят про разгон НЭПа, но это не так – НЭП никто особо не разгонял. Как считают многие видные экономисты, к концу 20-х этот Тяни-Толкай просто исчерпал себя и находился в глубочайшем кризисе.

Эта половинчатая система, когда весь мелкий бизнес был в частных руках, но весь «крупняк» оставался у государства, никого больше не устраивала. Задачи, стоявшие перед страной, требовали определиться с путем развития: либо вы разрешаете крупный бизнес и тем самым окончательно реставрируете капитализм, либо полностью забираете управление экономикой в руки государства.

Сочетать уже не получится, слишком в жестких обстоятельствах оказалась страна.

Как с тем же хлебозаготовками – мы, может быть, и рады сохранить в сельскохозяйственном секторе рыночные отношения, но обстоятельства вынуждают нас действовать иначе. Государству надо получать товарные запасы зерна по невысоким ценам, поэтому конкуренция в хлебозакупках недопустима – и с 1928 года на рынке остался единый заготовитель хлеба, «Союзхлеб». Государству были необходимы управляемые производители зерна, а ими могли стать только колхозы и совхозы. И в 1928 году на селе начинается массированная коллективизация.

Можно ли было стратегию развития по-другому, сохраняя по возможности рыночные отношения, проводить индустриализацию мягче, медленнее, не в такие жесткие сроки и не такой дорогой ценой?

Наверняка да – если бы обстоятельства были иными.

Но именно в 1927 году руководству СССР наглядно продемонстрировали все прелести существования в режиме «осажденной крепости».

Если проблемы с хлебозаготовками в исторической литературе получили название «Хлебной стачки 1927-1928 годов», то внешнеполитические проблемы остались в истории как «Военная тревога 1927 года».

СССР пережил очень серьезный внешнеполитический кризис, едва не обернувшийся полномасштабной войной между Советским Союзом и Британской империей в коалиции с Польшей, а возможно — и целым блоком восточно-европейских государств.

Все началось из-за событий в Китае, где активно шустрил Коминтерн, поддерживающий китайских коммунистов, которые тогда выступали в союзе с Гоминданом.

В январе китайские войска, при которых находились советские военные советники, тот же В. К. Блюхер, отжимают у англичан их концессии в Ханькоу и Цзюцзяне.

В феврале Британская империя – на тот момент крупнейшее и сильнейшее государство на планете – от имени министра иностранных дел Остина Чемберлена отправляет СССР ноту с требованием прекратить антибританскую пропаганду и военную поддержку гоминьдановского правительства в Китае.

Советский Союз отказывается выполнять требования, и устраивает известную движуху под девизом «Наш ответ Чемберлену».

В апреле гоминдановцы неожиданно устраивают налет на полпредство СССР в Пекине и захватывают документы, свидетельствующие о недвусмысленной поддержке китайских коммунистов Коминтерном.

Лидер Гоминдана Чан Кайши разрывает союз с коммунистами, отдает распоряжение о высылке советских военных советников, и недавние союзники режут коммунистов по всему Китаю.