Институт репродукции

Кстати, в секторе Д вполне может отыскаться достаточное количество желающих. Они ведь и правда, живут в непростых условиях, находятся в тяжелой жизненной ситуации. Так что для многих было бы вполне естественно желание обезопасить себя от всяких случайностей. Вполне, кстати, говоря разумно. Ну, раз там нет постоянного фельдшерского пункта, где можно было бы регулярно, по мере необходимости, заменять имплант.

Это, кстати, не такая уж дешевая операция, если делать по своему желанию и без медицинских показаний. А в секторе Д наверняка будут ее делать бесплатно.

Я много раз видела у нас в Институте, в Отделении Планировании Семьи, рекламные брошюрки с броским названием: «Стерилизация – это путь для вас!» «Единственный недостаток этого способа предохранения – честно печаталось большими буквами на первой странице – его необратимость.» А дальше, на двадцати шести глянцевых страничках с картинками, перечислялись бесчисленные достоинства.

*

Сдав Вальке отделение, я выбралась на свежий воздух, и с наслаждением зажмурилась на яркое солнце. Стояло чудное, совсем еще летнее утро. Красная и золотая краски лишь чуть тронули листья деревьев по сторонам подъездной аллеи, и мои любимые «дикие заросли» благоухали сочной, чуть подвядшей травой.

По дорожке к вершине холма навстречу мне поднимался Игорь. Черные очки, которые он надевал во время вождения, а выходя из машины поднимал высоко на лоб, сверкали на нем, как корона.

– Привет! – сказала я, улыбнувшись. – Как там наша мелочь?

– О, привет! Хорошо, что я тебя встретил! Слушай, я тут буду занят всю следующую неделю, прям вот с утра до ночи. Ничего, если Светусик пока у тебя поживет?

– Конечно, сколько угодно! – обрадовалась я. – Я тогда, может, отпуск под это дело возьму. А ты чем таким с утра до ночи занят будешь? Институт же с понедельника на мойку закроют. С Леркой, что ли, опять куда-то намылились?

– Если бы! – Игорь слегка поморщился. – Тут мне мэрия Москвы работенку подкинула. Сектор Д обрабатывать. Ну, не мне одному конечно. Туда многих наших врачей направили. Лев твой, кстати, отказался. Ну ясно, он ведь и сам тоже, считай, нацмен. Но я в очереди первый. Деньги, кстати, хорошие обещали. И врачам, и прочему персоналу, ну там, кто ассистировать будет. Можешь и ты на пару вахт напроситься. Деньги-то, небось, и тебе не лишние будут. Хотя тебе, поди, тяжело уже будет у стола-то стоять.

Я не сразу соотнесла эту информацию с утренним звонком Анджелы. Мысли были заняты дочкой. Целая неделя, как в сказке! Да еще если удастся взять отпуск!

И вдруг до меня дошло.

– Игорь вы им там что, трубы перевязывать будете?

– Ну. А ты что, слыхала уже где-нибудь? Вообще, это не слишком-то афишируется. Дураков ведь на свете много, не все смогут правильно понять. Хотя идея хорошая, продуктивная. Посуди сама, на кой им там нищету плодить?

– Подожди, но это что, действительно, будет делаться без их согласия?

– Слушай, а кого там спрашивать-то? Они ж дикие звери, считай, вчера только с гор слезли. Откуда им самим знать, что для них хорошо? Они и по-русски толком не понимают, как ты хочешь им объяснять?

– Но ведь это же серьезная операция! Необратимая!

– Ой, я тебя умоляю! Что уж там такого серьезного! Не видела сама, что ли, никогда? Четверть часа эндоскопии и все дела. Следа завтра не останется. Как прививку от кори сделать. И какая такая может быть сегодня необратимость?! Небось, не в каменном веке живем! Детей захочет – в любой клинике ей два счета подсадят хоть мальчика, хоть девочку, хоть обоих сразу!

– Игорь, но ты же сам понимаешь, что в их теперешней ситуации и речи не может идти ни о каких клиниках!

– Так правильно! Для того и делается, чтоб всякие бомжи сдуру детей без счету, как животные, не плодили, обрекая их с рожденья на голод и нищету. Разумная баба, ну, если, допустим, она случайно туда попала, государству только спасибо скажет, за такую заботу. Потому что зачем ей в таких условиях ребенок? Вот она выберется оттуда, выйдет, допустим, замуж, за приличного человека – и пожалуйста, он ей тогда и клинику, и все что угодно оплатит. Да что ты за этих чурок переживаешь! – Игорь снисходительно потрепал меня по щеке. – Что мы, по-твоему, садисты, что ли? Присылают им туда квалифицированных врачей – Игорь при этих словах приосанился и выпятил грудь, – аппаратуру, медикаменты, анестезиолог со мной поедет. Все, короче, будет пучком. Прямо, как для белых людей. Хоть навряд ли они оценят.

*

Нужно ли говорить, что, едва вернувшись домой, я подняла жуткий хай. Я сдернула с постели маму и Оскара. Я кричала на них, точно это они были во всем виноваты. Требовала, чтобы они немедленно, сейчас – ну хоть что-нибудь сделали! Ведь это же немыслимо! Непостижимо! Что бы в наше время! С людьми! В цивилизованном государстве!

Но мама сказала, что сделать, скорей всего, ничего не удастся. То есть, она разумеется, напишет обо всем в своем блоге. И тысячи ее читателей по всему миру возмутятся. Но это ведь капля в море! И она даже имена – мое и Анджелы, не сможет упомянуть.