Интродукция: от Патриарших до Воронцово

Вот на чём нельзя много заработать, так это на издании книг. Ещё лет тридцать назад владельцы издательств жировали, поскольку по сговору с типографиями производили левый товар, не облагаемый налогом. Я уж не говорю о серых схемах, когда с автором подписывали один договор, а налоговикам предъявляли совсем другой, что позволяло скрыть часть своих доходов. Теперь же, когда прожорливый бюджет требует всё больше налоговых поступлений, а потому надзор за производством книг и их продажей был ужесточён, даже издание электронных книг может стать убыточным — малоизвестный автор предпочтёт раздавать свои книги даром, поскольку мало толку от крохотного роялти, а зарубежные авторы вкупе с Донцовой и Марининой не спасут от банкротства, поскольку издательства вынуждены снижать цены, устанавливая скидки, чтобы не потерять читателя.

Впрочем, и блогерам теперь не сладко — одно за другим возбуждаются уголовные дела за уклонение от уплаты подоходного налога. Только специалистам разговорного жанра, выступающим на корпоративах, да бесчисленным музыкальным ансамблям, певичкам и певцам пока лафа — похоже, до них руки налоговиков ещё не дотянулись. Пусть погуляют напоследок, ну а потом всем любителям лёгкой наживы придётся искать новое место приложения своих сил — находчивости и изворотливости у них вполне достаточно, ещё что-нибудь придумают.

Так нужно ли возвращаться назад, в СССР? Пожалуй, поздно, как бы кому-то ни хотелось, поскольку на смену «аборигенам» уже пришли «некоренные виды», то есть произошли необратимые превращения в окружающей среде и смена политического строя мало что изменит.

Часть 2. Время действий

Глава 5. Сон наяву

Однажды утром ко мне в квартиру заявился некто по фамилии Грюнбаум, адвокат, и с порога заявляет:

— Владимир Алексеевич, у меня радостная весть! Вы можете стать наследником огромного состояния, а в придачу к нему автомобиль и квартиру в доме «Бакст».

Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, потому и спрашиваю:

— С чего бы это?

— Причина до чрезвычайности проста. Некая бездетная дама хочет вас усыновить.

Этого только не хватало! В моём возрасте впору внуков нянчить, а не ухаживать за дряхлой старушонкой, к которой прежде не имел никакого отношения. Ещё неизвестно, кто кого переживёт, однако не хотелось бы на старости лет стать кем-то вроде комнатной собачки. И всё же любопытно: кому в голову пришла эта абсурдная мысль? Так и спросил, однако адвокат развёл руками:

— Я не уполномочен раскрывать имя. Вы всё узнаете, как только согласуем основные положения договора, — и выкладывает на стол документ, который я должен подписать.

Читаю текст, особенно интересно то, что связано с обязанностями:

«Усыновитель обязуется выделить усыновлённому место для проживания по адресу город Москва, Большой Козихинский переулок, дом № 15, квартира № 7, и обеспечить полный пансион по высшему разряду».

Что ж, я не прочь вернуться туда, где прожил много лет почти с самого рождения. Там прошли лучшие годы, я был молод, полон сил, хотя и сейчас на здоровье вроде бы не жалуюсь. Вот только слово «место» вызывает некоторые сомнения — надеюсь, это будет не чулан.

Читаю дальше:

«Усыновитель обязуется внести имя усыновлённого в завещание, согласно которому усыновлённый после смерти усыновителя должен получить десять миллионов рублей, автомобиль «бентли» и право на владение квартирой усыновителя по указанному адресу».

Допустим, получу всё это. Но вот вопрос: какой ценой? Дальше следует разъяснение:

«Усыновлённый обязан три дня в неделю, далее называемые присутственными днями, находиться в квартире усыновителя по указанному адресу».

Это я как-нибудь переживу, если в доме есть интернет и телевизор.

«Усыновлённый обязан не менее восьми часов в присутственный день занимать усыновителя разговорами по тематике, интересующей усыновителя».

Тут многое зависит от качества питания и выбора напитков. Шампанское «брют», да под хорошую закуску — тогда с утра до вечера можно трепаться на любую тему, от перспектив начала ядерной войны до технологии производства галушек и пельменей.

И наконец, последний пункт этого договора:

«Усыновлённый обязан все свои литературные произведения, созданные полностью или частично после даты подписания договора, передавать в собственность усыновителю, не претендуя более на авторство».

— Это с какого перепугу?

Такого поворота я и впрямь не ожидал. Ведь что они замыслили — отобрать самое дорогое из того, что мне осталось в жизни. Понятно, речь не о деньгах, но творчество — это для меня и есть жизнь! Пусть всё, о чём пишу, происходит только на страницах книг, в некоем воображаемом мной мире, однако все эти чувства, и страх, и зависть, и ненависть, и любовную тоску — всё это я переживаю наяву, хотя и нет для этого реальных оснований. Создать свой мир — это ни с чем не сравнимое удовольствие, а теперь мне предстоит отдать его в чужие руки. Стать литературным негром — вот что предлагают мне!

Ну ладно, допустим, соглашусь и подпишу, однако под текстом договора стоит только моя фамилия.

— Как это понимать?