Исчезающий трон

Деррик надулся, его крылья запорхали сильнее.

— Это было до того, как он испортил твое такое идеальное плечо, на котором я обычно сижу, своим ужасным запахом.

— Ну хорошо, — я смахнула его с пальто и на мгновение укутала этой тканью свои плечи. Я пыталась не съежиться от того, как это пахнет. И обо что я только терлась на том пляже? — Вот. Теперь я воняю морскими созданиями. Доволен?

Деррик подлетел ко мне и понюхал. Он все еще не выглядит особо довольным, но все-таки приземлился среди моих волос.

— Пойдет. Полагаю.

Я вздохнула.

— Ты собираешься вплести больше сил в защиту? Мы, вероятнее, отправимся в путь завтра.

— Айе. Мне, возможно, придется сделать это еще несколько раз к уходу, чтобы удостовериться, что она будет держаться, — он полетел к двери, затем остановился, усмехаясь. — Хочешь пойти со мной? — посмотрев, на выражение моего лица, он продолжил: — Ты умерла, тебя вернули, и тебе ни капельки не любопытно увидеть, какие еще дары ты получила вместе со Зрением?

— Конечно, хочу.

После металлического цветка, который я создала, я хочу испробовать пределы своей силы. Я хочу увидеть, что смогу сделать Лоннраху, когда снова его увижу.

Я окинула взглядом свое отражение в зеркале, ожидая увидеть хотя бы крошечные изменения. Возможно, более фееподобную себя. В конце концов, во мне кровь Благой Королевы. Увы, я все та же веснушчатая рыжая девчонка, которой я была вчера, и даже ни капельки, хотя бы чуть не более блистательная.

— Я не чувствую изменений, — говорю я.

— Конечно же, нет, — ответил Деррик. — Ты уже была рождена с силой, глупышка. Ее просто нужно было пробудить, — он полетел к двери. — Ну?

— Я обещала Гэвину, что спущусь еще полчаса назад, — я наклонилась к нему и прошептала: — Прилетай за мной через пятнадцать минут, просто в случае, если меня придется спасать.

— От кого? — Деррик встрепенулся крыльями. — Только не говори, что ты уже готова сражаться с Киараном после того, как ты и он…

— Ради Бога, — я уставилась на него, — не от Киарана. Дэниэля. Или, возможно, Кэтрин. Я ей еще не сказала, что мы уходим.

Деррик зашелся смехом.

— Не сказала…? Ох, не могу дождаться, чтобы увидеть это.

Я посмотрела на него.

— Пятнадцать минут.

— Тридцать. Я планирую съесть все пироги со столов.

— Ты можешь съесть все за десять. Дам тебе двадцать пять только в случае, если тебе придется выйти наружу, чтобы прочистить желудок.

Он выглядел удовлетворенным.

— Договорились.

Я кивнула раз и вышла из комнаты. Меня тут же охватил аромат сосны, мясных пирогов, огня и специй от подогретого с пряностями вина. Я сразу вспомнила о доме, торжествах в Залах для приемов, танцевальных залах, освещенных светом от камина. В то время я считала их такими приземленными, такими унылыми и утомительными. Теперь я никогда не перестану наслаждаться ароматом, теплом, огнями танцевального зала.

Фонари парят вокруг зданий, освещая некоторые самые темные переулки между высокими многоэтажными домами.

А если вдруг какое-то, относительно затемненное, место фонари пропускали, огоньки, натянутые от окна до окна, более чем исправляли это. Город — сверкающее место, оживленное, красивое и яркое. Оркестр расположился в центре площади, скрипачи играют мелодию, которую я помню со своего пребывания в стране. Люди танцуют в центре вокруг костра, веселый танец с хлопками, смехом и кружением юбок. Они все выглядят такими счастливыми, такими радостными, как будто ничего ужасающего не происходит за этими стенами или в их прошлом. Я восхищаюсь ими за это.

Деррик пролетел мимо меня, ликуя.

— Прошу прощения, уверен, я видел несколько мясных пирогов, которые срочно должны оказаться в моем рту, — подмигнув, он устремляется вниз и энергично набрасывается на стол с пирогами.

Улыбнувшись, я покачала головой и облокотилась о перила. Я напеваю мелодию, играющую внизу, покачиваясь в такт музыке. Если я закрою глаза, то смогу притвориться, будто вернулась в Зал для приемов в Эдинбурге. Слушаю похлопывания танцующих, смех и разговоры. Скрипачи играют энергичную мелодию.

Вот поэтому мне не хочется уходить. Время, проведенное здесь, может и не было идеальным, но слышать, как люди танцуют, смеются, играют на инструментах — мне не хватало этого. Когда я была в плену, думала, что больше никогда не увижу другого человека. Я не слышала музыку. Не было радости или голосов, кроме тех, что были в моих воспоминаниях.

Если я уйду завтра, не знаю, когда снова все это получу.

— Ты собираешься спуститься вниз или будешь просто смотреть? — сказал голос.