Искатель. 2009. Выпуск №05

Да, беременность не красит женщин — по крайней мере, не украшает. Не та стала походка. Лицо, шея похудели, руки тоже. Живот торчит, ногами чуток заметает. Вот глаза по-прежнему красивые и огромные, но это, возможно, из-за темных кругов под ними… Все, увидела!

Даша увидела меня и замедлила шаг. В глазах заметались растерянность, страх, радость, боль — калейдоскоп чувств. Она шла прямо на меня — правда, каждый следующий шаг давался ей с большим трудом, чем предыдущий.

Как поступить? Ждать, что будет? Сказать: «Здравствуй, Даша»? Шагнуть в сторону, уступая дорогу? Меня уже лихорадило. Черт!

Даша шла, шла, шла… Я стоял и смотрел на нее. Глаза ее затуманились, закрылись, ноги подкосились, и она упала в мои объятия.

Наши мамы, прячась за шторы, следили за нами из окон, прижимая мобилы к ушам.

— Дашенька! — воскликнула Надежда Павловна и бросилась из квартиры вон.

— Молодец, девочка! — сказала мама и поспешила нам навстречу.

Но я их миновал. Нес Дашу на руках, на этаж поднялся на лифте. Вошел в квартиру, положил Дашу на диван, встал возле на колени. Следом наши мамаши.

Надежда Павловна, врач, меня оттолкнула, щупает пульс на руке, на шее, кофточку расстегнула, приложила ухо к груди.

— Леша где? — тихо спросила Даша.

Теперь я тесню Надежду Павловну, проторенным путем целую руку, шею, грудь.

— Даша! Даша! Даша!

Меня бьет колотун. Слезы бегут сами по себе. Даша давит их пальчиком на моих щеках. Мама, обняв Надежду Павловну, уводит на кухню.

Потом мы приходим туда. Даша усаживается за стол, придерживая живот обеими руками:

— Простите, запнулась и вас напугала.

— Бывает, бывает, — торопится согласиться мама.

Потом начинается дележ — делят Дашу.

— Я — врач, — напоминает Надежда Павловна.

— А я с завтрашнего дня в отпуске, — заявляет мама, — и Лешка дома.

— Да что она, сиротка по чужим квартирам ютиться?

— К черту условности, надо думать о здоровье дитя и мамочки. Даше нужны уход, присмотр.

Спор нескончаем. Мама любит Дашу, это все знают. Теперь она девочку отсюда не выпустит — столько ждала счастливого момента.

— А ты что молчишь? — толкает меня. — Где должен быть твой ребенок?

— Со мной.

Даша молчит. Мама победно смотрит на Надежду Павловну:

— А вас, товарищ доктор, прощу на осмотры не опаздывать — сразу после работы к нам.

Даша ночует у нас — у нее появилась своя комната. Мы все вместе притащили необходимые ей вещи. Вечером сижу возле ее ложа, рассказываю про Курилы. Мама по коридору шмыг туда, шмыг сюда. Не вытерпела:

— Эй, молодежь, пора расходиться.

Мы целуемся на прощание, и расставаться нам не хочется. Легонько щекочу Дашин живот. Ей нравится. Мама входит:

— Скалку взять?

Узурпатор. Диктатор. Домострой. Салтычиха. Кабаниха. Пиночет. Пол Пот.

— Билли, как дела?

— Нормально.

— Твой план одобрен Президентом.

— Уже знаю.

— От кого? Ах да — Инет. Как Люба?

— Справляется. Закончили отчет по практике, замахнулись на диплом — толковая девочка.

— Билли, ей нельзя в Москву. Надо что-то придумать.

— Думай.

И я придумал.

Позвонил Управляющему делами Президента.

— Хотел с вами посоветоваться — можем ли мы решить один вопрос, не беспокоя патрона.

— Смотря какой.

Я объяснил в двух словах.

Мой собеседник, подумав:

— Давай не по телефону, подъезжай вечером ко мне в берлогу.

«Берлога» руководителя президентской Администрации ютилась на Рублевке. Он забыл о моем визите и не заказал пропуск — а может, это было сделано нарочно — кто их, политиков, разберет. Позвонил с КПП, уладил формальности.

Этот инцидент заставил вновь задуматься о предпринимаемом шаге, но отступать было поздно.

Беседка очень напоминает уже известную. Сидим. Беседуем. Мой визави — чиновник до мозга костей, чиновник с большой буквы, большой знаток официального протокола. Он так долго на государевой службе, что давно уже переставил слова местами в расхожей фразе «Раньше думай о Родине, а потом о себе». Но достаточно умен, чтобы интриговать против фаворитов Президента — достаточно собрать негатив и держать под прицелом. Я все это знаю и, тем не менее, сам принес ему компроматы на себя. Потому что ни он, ни Президент по большому счету мне не нужны. Я им нужен — по крайней мере, второму.

Суть моей просьбы — назначить Любу на мое место, спецпредставителем Президента на Курилах.

— Хочешь удержать жену на островах и не пустить в Москву — я правильно понимаю?

Он все правильно понимает.

— Отчего же, сделаем. Завтра пошлю курьера на Дальний Восток с соответствующим назначением и предписанием госпоже Гладышевой — ежедневный отчет о состоянии дел по проекту. Она не сможет вырваться с курящих островов. Чем думаешь заняться?

— Ухаживать за женой — у нее тяжело протекает беременность. Надеюсь, за два года работы имею право на отпуск?

— Имеешь, имеешь. А сколько у тебя жен?

Посмотрел ему в глаза и твердо сказал:

— Пока две.

На, жуй свой компромат!

Первый чиновник Кремля хмыкнул:

— Завидую.

Через два дня он позвонил мне.

— Твоя просьба реализована — Любовь Александровна введена в штат Администрации и исполняет обязанности спецпредставителя на Курилах.

— Спасибо.

Еще через день позвонила Люба: