Испорченная принцесса (ЛП)

— Она должна быть дома, чтобы о ней беспокоился Дэмиен. А не мы. У нас и так достаточно забот.

— Все в порядке. Она будет в порядке с девочками. Давай просто пойдем и подготовимся, хорошо?

Он снова тянет меня за руку, заставляя плестись за ним. Я подчиняюсь, потому что у меня нет другого выбора, но не раньше, чем мой взгляд останавливается на коридоре, который ведет в гостевую комнату Тоби.

— Позже, — огрызается Алекс. — Давай сделаем эту работу, а потом ты сможешь провести остаток ночи, пытаясь завоевать ее.

— Пфф, удачи тебе в этом, — насмехается Рея.

Я напрягаюсь, готовый развернуться, но Алекс хватает меня за руку и заставляет продолжать идти вперед.

— Не обращай внимания на это отродье, — говорит он достаточно громко, чтобы Рея услышала, а затем оглядывается на нее и, клянусь, черт возьми, подмигивает.

— Стелла в порядке? — спрашиваю я, когда мы выходим в коридор и удаляемся от посторонних ушей. — Может, разрешить ей и Эмми пойти с нами?

— Ты что, с ума сошла? — спрашивает Алекс, наконец-то отпустив меня.

— Нет. Ты слышал босса так же хорошо, как и я. У нас мало людей. Только те, кому мы действительно доверяем, участвуют в этом. Нам нужна любая помощь, которую мы можем получить.

— Ты хочешь сказать, что нас недостаточно?

— Что? Нет. Никогда. Я предполагаю, что у нас может быть больше поддержки.

Пока мы направляемся на склад, куда Деймон заманил итальянцев, вместе с Галеном, Стефаносом и еще парой наших верных солдат; Деймон, Ант и еще несколько человек остаются здесь. Риск того, что я окажусь прав и итальянцы снова нас обманут, был слишком велик, чтобы оставить наш дом — наших девочек — без защиты.

— Если они заподозрят, что мы лжем и что Деймон и Ант здесь, они отмахнутся от нашей приманки и направятся прямо сюда, чтобы забрать то, что, по их мнению, принадлежит им.

— Надеюсь, мы все правильно рассчитали, — размышляет Алекс. — Может быть, стоит остаться…

— Мы все рассчитали правильно, — уверенно заявляю я. — К тому же Деймон и Ант все предусмотрели. Это место заперто и в лучшие времена. Ни один итальянский хрен не проникнет внутрь.

— Будем надеяться. Увидимся в десять, да?

Я стою неподвижно, пока он заходит в свою квартиру, оставляя меня одного в коридоре.

Во мне горит желание пойти к Брианне, но Алекс прав. Для этого будет время позже.

Сейчас мне нужно сосредоточиться на сегодняшнем дне, на мести, которой я жаждал с того самого момента, как мой взгляд упал на безжизненное тело отца.

Как только я захожу в свою спальню, открываю шкаф и смотрю на черные костюмы, которые смотрят на меня, во мне что-то успокаивается. Я забываю обо всем в своей жизни, кроме поставленной на сегодня задачи, и единственное, что я вижу, — это самодовольное лицо этого ублюдка. В следующий раз, когда я буду смотреть ему в глаза, а мой пистолет будет прижат к его виску, он не будет так чертовски доволен собой.

Я одеваюсь на автопилоте, годы тренировок берут верх. Последнее, что я достаю из гардероба, — это галстук. Ну, это не мой галстук, а папин. Это одна из немногих вещей, которые я забрал из дома, когда мама была слишком занята, впитывая всеобщее сочувствие. Это глупо, но, надевая что-то из его вещей, когда я иду в бой, я чувствую себя ближе к нему. Как будто он здесь, с нами, подбадривает нас. Его запонки — последнее, что я добавляю к своему обмундированию. Они серебряные, с выгравированной на плоском квадрате эмблемой Чирилло, украшенной сверкающими золотыми камнями.

Закрепив вторую, я опускаю руку и глубоко вдыхаю, прежде чем посмотреть на себя в зеркало.

Я смотрю в свои глаза, пытаясь найти там хоть что-то, напоминающее мне о нем, что-то, что могло бы придать мне дополнительные силы, в которых я сейчас нуждаюсь.

«Устрой им ад, сынок».

Я слышу его голос, как будто он стоит прямо за моей спиной. Эти слова он повторял мне снова и снова, пока я рос, пока он тренировал меня. Но мне никогда не было так необходимо услышать их, как сейчас.

— Это для тебя, папа, — говорю я, наклоняя голову и отворачиваясь от зеркала.

Остальные будут ждать, и я не намерен никого подводить сегодня. И никогда больше, если мне это удастся.

Когда я выхожу из своей квартиры, Тео и Эмми тоже выходят из своей. Он одет так же, как и я, и готов к бою. И хотя Эмми тоже с ног до головы в черном, она не пытается скрыть раздражение, написанное на ее лице.

Я понимаю, что они злятся. Я тоже. Но, кроме того, ни за что на свете никто из них не подойдет сегодня к итальянцам. Моим парням нужны их девушки, когда все это закончится. Черт, мне тоже нужна моя, но что-то мне подсказывает, что придется продолжать мечтать.