Истина в кино

«Как-то отец Александр [Шмеман], вернувшись с радио „Свобода“, где он начитывал свои религиозные передачи, вызвал меня, тогда ещё первокурсника, к себе в кабинет и вручил мне номер недавно появившейся русскоязычной газеты „Новый американец“. Главным редактором нового издания был писатель Сергей Довлатов. На тот момент я был совершенно не знаком с его творчеством и знал только, что о его приезде в США не так давно писала вся русскоязычная пресса. Газета имела ярко выраженную еврейскую направленность и показалась мне довольно малоинтересной. Я с удивлением взял номер из рук отца Александра. „Садитесь и почитайте, — предложил он мне, — тут статья про вас“. Тогда я, мягко говоря, не был избалован вниманием прессы (своё имя я видел в печати всего пару раз), а статей про меня вообще ещё не писали. То, что я увидел, имело зубодробительный эффект. В статье в лучших традициях газеты „Правда“ живописалось обо мне как о главе православной секты, занимающейся насильственным крещением евреев. Мне приписывались похищения еврейских детей, избиения до полусмерти их матерей и прочая чушь. А заканчивалась статья призывом „крепко дать по кровавым рукам платным эмиссарам антисемитской клики в их многовековой борьбе против еврейского народа“…

Главным последствием этой истории для меня стало то, что я долго из принципа не читал Довлатова. Впервые познакомился с его книгами я уже по возвращении в Россию и пожалел, что не читал их раньше. Так я простил ему ту позорную историю с неприличной газетой „Новый американец“, которая, кстати говоря, недолго просуществовала. Вырезка из того самого номера у меня до сих пор где-то хранится».

И рассказанная в «Двубортном костюме» история с информированием ГБ о встречах со шведом, и исправление литературно-жандармской должности в «Костре», и такие вот пахучие истории из эмигрантской жизни показывают, что природа довлатовских компромиссов была сложнее, чем просто слабость. И на созданного Германом из Марича юного бунтаря он был похож менее всего.

Понятно, что сгущённо-серым изображением СССР Герман продолжает родовые традиции и потрафляет иностранным жюри, которые ни к какой другой России, кроме вечно-свинцовой, попросту не готовы. Сам же режиссёр и говорит об этом в своём интервью «Кинопоиску»:

«Западный человек не в состоянии понять противоречия России. Они любят адаптированные фильмы, они не понимают, что мы сложные. Англосаксы — они же всё равно расисты. Им надо понять, почему мы другие, не такие. Нужны простые рецепты: что нас угнетают, что мы под властью тирана, что у нас чувства атрофировались. Они не понимают, что многие процессы в России, которые нам самим могут нравиться или нет, — производные географии, национального характера, климата, истории, языка, что мы такие, какие мы есть».