Истоки

Мой мозг все еще взрывало, что они тренировали меня, словно я была призвана в армию. День или около того назад, пока мы были в ванной, я снова спросила Дэймона о других Лаксенах.

Удивление мелькнуло на его лице. — Что?

Вести разговор, зная, что, скорее всего, нас прослушивали, было трудно. Очень быстро и тихо я рассказала ему о Шоне и о том, что сказал Дашер.

— Это безумие, — он покачал головой. — Я имею ввиду, я уверен, что есть Лаксены, которые ненавидят людей, но вторжение? Тысячи Лаксенов зацикленных на войне с человечеством? Я не верю в это.

И я видела, что он не верил. Я хотела тоже поверить в это. Я не думала, что у него были причины лгать мне, но у Дедал было так много сторон. Одна из них должна была оказаться истинной.

Все это было настолько больше, нежели Дэймон или я. Мы не хотели быть здесь, не хотели иметь будущее, в котором мы бы были странным научным экспериментом или находились под контролем секретной организации, но то, что Дедал делал с истоками, имело большие последствия, которые выходили за рамки того, что любой из нас мог понять.

Я продолжала думать о фильме Терминатор, о том, как компьютеры обрели самосознание, а потом сбросили адскую бомбу на мир. Уберем компьютеры и заменим их истоками. Черт, заменим их Лаксенами, Арумами или гибридами, и получим в руки апокалипсическое происшествие. Вещи, подобные этой, никогда не кончались хорошо в фильмах или книгах. Почему реальная жизнь стала бы чем-то отличаться?

Мы так же не продвинулись дальше в наших планах о побеге. В своем роде мы иссякли на этот счет, и я хотела рассердиться на Дэймона за то, что он подверг себя этому без четкого плана, но я не могла, потому что он сделал это для меня.

Однажды после того, как принесли обед, появился Арчер и сопроводил меня в медицинскую комнату. Я ожидала увидеть Дэймона, но они привели его раньше. Я ненавидела не знать, что с ним происходило.

— Что мы сегодня делаем? — спросила я, садясь на стол. В комнате мы были одни.

— Мы ждем доктора.

— Это я поняла, — я взглянула на Арчера и сделал глубокий вдох. — На что это похоже?

Быть истоком?

Он сложил руки. — На что это похоже, быть гибридом?

— Не знаю, — я пожала плечами. — Думаю, я чувствую себя так же, как чувствовала всегда.

— Точно, — ответил он. — Мы не настолько отличаемся.

Он полностью отличался от всего, что я когда-либо видела. — Ты знаешь своих родителей?

— Нет.

— И тебя это не беспокоит?

Последовала пауза.

— Ну, это не то, на чем я зациклен. Я не могу изменить прошлое. Я ничего не могу изменить.

Я ненавидела этот вежливый тон, словно ничто из этого его вообще не затрагивало. — И так, ты то, что ты есть? И все?

— Да. Так и есть, Кэти.

Подтянув ноги, я уселась, скрестив их. — Тебя воспитывали здесь?

— Да, я вырос здесь.

— Ты когда-нибудь жил в каком-нибудь другом месте?

— Да, в течение короткого периода времени. Когда мы становимся старше, нас перевозят в другое место для обучения. — Он сделал паузу. — Ты задаешь много вопросов.

— И что? — я подперла подбородок кулаком. — Мне любопытно. Ты жил когда-нибудь сам по себе во внешнем мире?

Его челюсти сжались, а потом он покачал головой.

— Ты когда-нибудь хотел этого?

Он открыл рот, а потом закрыл и не ответил.

— Ты хотел.

Я знала, что была права. Я не могла видеть его глаз под беретом, и выражение его лица не изменилось, но я знала это.

— Но они не позволят тебе, да? Так ты никогда не ходил в обычную школу? Не ходил в Эплби (сеть ресторанов)?

— Я был в Эплби, — сухо ответил он. — И в Аутбэке тоже.

— Хорошо, поздравляю. Ты видел все.

Его рот дернулся. — Не нужно сарказма.

— Ты был когда-нибудь в торговом центре? Ходил в нормальную библиотеку? Влюблялся?

Я засыпала его вопросами направо и налево, зная, что вероятно, действую ему на нервы. — Ты наряжался к Хэллоуину и ходил по домам за конфетами? Ты отмечал Рождество? Ел когда-нибудь пережаренную индейку и притворялся, что это вкусно?

— Полагаю, ты делала все это.

Когда я кивнула, он сделал шаг вперед, и вдруг он оказался передо мной, наклонившись так низко, что берет коснулся моего лба. Это шокировало меня, потому что я не видела, чтобы он двигался, но я отказывалась отступать. Маленькая улыбка появилась на его губах. — Я так же полагаю, у этих вопросов есть смысл. Возможно, ты хочешь как-то доказать мне, что я не жил, что я не испытал жизни, всех этих приземленных вещей, которые на самом деле дают человеку повод жить. Это то, что ты пытаешься сделать?

Не в силах оторвать от него взгляд, я сглотнула. — Да.

— Ты не должна мне доказывать или указывать на это, — сказал он, потом выпрямился. Я услышала его следующие слова, не произнесенные вслух, а в своих мыслях. Я уже знаю, что я не прожил по-настоящему ни одного дня, Кэти. Мы все знаем это.

Я ахнула от вторжения его голоса, мрачности и безнадежности его слов. — Все вы? — прошептала я.

Он кивнул и сделал шаг назад. — Все мы.