Историческое образование, наука и историки сибирской периферии в годы сталинизма

Не могли события, связанные с идеологическими кампаниями и с дискуссией по вопросам языкознания, не отразиться и на важнейшем направлении советской внутренней политики – на национальной политике. Все крупнейшие национальные субъекты Сибири (Бурят-Монгольская АССР, Тувинская АО и Хакасская АО), как уже отмечалось выше, к этому времени имели свои НИИ ЯЛИ, лишь в Горно-Алтайской АО он отсутствовал. Кампания начала 1950-х гг. стала катализатором к ускорению открытия в этом субъекте своего института. В учредительных документах своей целью институт имел «марксистско-ленинское изучение языка и письменности, литературы и устного народного творчества, истории, археологии, этнографии, искусства и просвещения алтайского народа»[345], что полностью отвечало идеологическим установкам того периода.

Дискуссия по вопросам языкознания привела к фактическому разгрому школы академика Н. Я. Марра и его «учения о языке». Ее положительными моментами были отказ от идеи классовости языка и обращение внимания к проблемам формирования наций и народностей. Следом за языковыми проблемами по инициативе И. В. Сталина были обсуждены вопросы политической экономии, поставлены вопросы характеристики современного капитализма, построения социализма и перехода к коммунизму. Итог дискуссии по политической экономии подвел сам И. В. Сталин, опубликовав в 1952 г. книгу «Экономические проблемы социализма в СССР»[346]. Она стала «эталонной» для историков при оценке тех или иных явлений советской истории: «Выход в свет классического труда И. В. Сталина “Экономические проблемы социализма в СССР” дал возможность нашей кафедре [кафедра истории ОмГПИ. – Примеч. авт.], как и всему коллективу института, правильно уяснить себе перспективы развития подготовки педагогических кадров в нашей стране, и в то же время вооружал нас правильным подходом к решению ряда задач в области разработки и преподавания курсов всеобщей истории, решением которых до этого мы либо не занимались, либо решали их не так, как нужно»[347]. В ноябре 1952 г. на специальном расширенном заседании кафедры истории ОмГПИ с участием учителей базовой школы были заслушаны сообщения всех членов кафедры об использовании ими в своей работе труда И. В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» и материалов XIX съезда КПСС. Эти сообщения и их обсуждение на заседании кафедры «принесли большую пользу и способствовали приданию должного направления всей дальнейшей работе кафедры»[348].

Идеологические кампании и политический диктат проникал и в студенческую среду. Порой студенты сами для этого «давали повод» (хотя и очень не значительный). Разберем такую ситуацию на примере Томского университета рубежа 1940–1950-х гг.

В студенческой среде историко-филологического факультета ТГУ, как и по всей стране, существовала помимо общественной, т. е. официальной, формальной, также и неофициальная жизнь. Речь идет о неформальных молодежных студенческих организациях, которые возникали в некоторых университетах страны в первые послевоенные десятилетия. В основном такие организации создавались как объединения, ничем не опасные для советского режима, и носили культурную и досуговую направленности. И уж тем более не имели (и не могли иметь в тех условиях) какой-то политической направленности (как в годы оттепели).

К таким неформальным студенческим объединениям относилось созданное летом 1948 г. в санатории «Ключи» (под Томском) группой студентов ТГУ и Томского политехнического института «Лунное общество». Среди организаторов и членов этого общества было много студентов историко-филологического факультета ТГУ. Общество это имело чисто эстетические и развлекательные цели для студентов, интересующихся литературой, искусством и желавших иметь возможность встречаться для неформального общения. Студент первых послевоенных лет историко-филологического факультета Б. Г. Могильницкий, говоря об этом обществе, характеризовал его деятельность как «литературно-эротическое общество»[349], его члены предпринимали попытки создания «свободной, вольной жизни, которая выходила за рамки того регламента, того статуса, который был положен»[350].