Истории от разных полушарий мозга. Жизнь в нейронауке

Неожиданно пришло предложение написать обзор по теме расщепленного мозга для American Scientist, журнала почетного общества Sigma Xi. Это была прекрасная площадка для обсуждения столь фундаментального вопроса, как “Один мозг – два разума?” (собственно, так я и назвал свою статью). Сейчас, примерно через сорок лет, я перечитываю ее и вижу, какие внутренние распри меня тогда раздирали. Я упорно отстаивал идею о двойном разуме и приводил разные аргументы в ее пользу, но вместе с тем обращался к своим свежим данным, полученным в совершенно новых экспериментах в Нью-Йоркском университете. В конечном итоге мне пришлось пересмотреть свои убеждения и признать, что я имею дело с гораздо более хитрой системой, чем та, которую я защищал.

В начале статьи я кратко изложил общие факты о том, что правое полушарие “умеет читать, запоминать, писать, проявлять эмоции и действовать автономно. В известных пределах оно более или менее успешно справляется почти со всем, что умеет левое полушарие”[97]. Далее я отметил, что одни из нас сосредотачиваются на подобных результатах, тогда как другие – на вероятных связях и обмене информацией через структуры мозга, лежащие ниже, а также на различиях в когнитивных особенностях обработки разными полушариями поступающих сенсорных данных.

Вот в связи со всем этим Маккей и выдвинул гипотезу о “нормативных системах”, вне зависимости от текущих исследований по расщеплению мозга. Согласно этой старинной философской идее, активно разрабатывавшейся соотечественником Маккея Дэвидом Юмом, люди как живые существа думают и ведут себя соответственно своей человеческой природе – все наши поступки нормируются, то есть мы действуем с оглядкой на нормы, установленные основными предпочтениями и возможностями, пусть даже и обусловленными культурным контекстом[98]. Маккей утверждал, что люди ведут себя именно так и что никакие разрывы внутренних связей не могут изменить наших стандартных представлений о собственных действиях. Применительно к мозгу эти философские рассуждения вполне согласуются с описанием нормы в Википедии: “Нормативные положения и нормы, как и их смысл, являются неотъемлемой частью жизни людей. Они играют важнейшую роль при определении приоритетных задач, в поступках, в формировании мыслей, убеждений, эмоций и, как правило, составляют основу этического и политического дискурса”[99].

Казалось, такой новаторский подход к осмыслению и трактовке проблемы расщепленного мозга далек от реальности экспериментальной науки. Но Маккей не унимался и продолжал ставить вопросы. Как такое возможно, что у двух полушарий разные системы приоритетов и разное восприятие общих раздражителей? Как такое возможно, что одному из них апельсины нравятся, а другому нет? Пришло время – снова в духе Фрэнсиса Бэкона – перебраться из ресторана в лабораторию и посмотреть, что можно сделать.

Маккей хотел, в частности, получить больше прямых доказательств. Он хотел увидеть, как оба полушария будут готовы действовать, но каждое – в соответствии с собственной оценкой одного и того же стимула. Хотел посмотреть, как правое полушарие облизнется при виде сэндвича с арахисовым маслом и джемом, а левое фыркнет, и как они подерутся из-за завтрака. Мы решили сначала выяснить все это в опытах с обезьянами.

Алан Гибсон, аспирант, вместе со мной перешедший из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре в Нью-Йоркский университет, выдвинул отличную идею – повредить гипоталамус обезьяны с одной стороны. Расположенный в основании мозга гипоталамус в значительной степени регулирует наше пищевое поведение. Что, если половина этой зоны окажется повреждена? Если обезьяна с расщепленным мозгом воспринимает мир посредством поврежденного полушария, станет ли для нее вознаграждение пищей менее эффективным стимулом к действию? Будет ли она вести себя как обычно, используя другое полушарие? Как выяснилось, верно и то и другое[100]. По-видимому, у обоих полушарий есть своя система приоритетов и предпочтений. Еще один аргумент в пользу независимых нормативных систем, но этого пока мало. Ищем дальше.

Я провел другой эксперимент на обезьянах, вместе с аспирантом Дж. Д. Джонсоном. Весьма тонкий, должен сказать. Обезьян с расщепленным мозгом учили выполнять простое задание на зрительное различение с помощью одного глаза по так называемой схеме подкрепления с фиксированной частотой. Это означает, что полушарие, выполняющее задание, в случае правильного ответа получает подкрепление через раз. То есть его поощряют не за все попытки, а за каждую вторую. Но оно все равно обучается эффективно, без затруднений.