Истории про девочку Эмили

В сгущающихся сумерках она подбежала к дому, горя желанием поскорее занести свое «описание» в амбарную книгу, прежде чем картина увиденного хоть немного поблекнет в ее памяти. Она уже знала, как именно начнет… первая фраза, казалось, сама возникла в уме: «Холм позвал меня, и что-то во мне отозвалось».

На просевшем пороге дома ее ждала Эллен Грин. Эмили была так полна счастьем, что любила в тот момент всё и всех, даже толстых и ничтожных. Она обхватила колени Эллен и крепко прижалась к ним. Эллен мрачно взглянула в восторженное личико, на котором волнение зажгло слабый розовый румянец, и с тяжким вздохом сказала:

— А ты знаешь, что твоему папаше осталось жить только неделю или две?

Глава 2 Ночной разговор

Эмили стояла совершенно неподвижно и смотрела вверх, в широкое, красное лицо Эллен — так неподвижно, словно вдруг обратилась в камень. Ей самой казалось, будто она в самом деле окаменела. Она была так ошеломлена, словно Эллен наотмашь ударила ее. Румянец на ее лице угасал, зрачки расширялись, пока, почти скрыв радужные оболочки, не превратили ее глаза в черные озера. Перемена была столь разительной, что даже Эллен Грин стало не по себе.

— Я тебе об этом говорю, так как считаю, что самое время тебя предупредить, — сказала она. — Я вот уж несколько месяцев твержу твоему папаше, чтоб он тебе сказал, а он откладывает да откладывает. Я ему говорю: «Вы ж сами знаете, как она все принимает близко к сердцу. Случись вам упасть однажды замертво, это ее убьет, коли она не будет подготовлена заранее. Ваш долг — подготовить ее», а он говорит: «Ну, Эллен, времени еще достаточно». А сам ни разу даже словечка тебе не сказал. Поэтому, когда доктор вчера предупредил меня, что конец может теперь наступить в любой момент, я сразу решила: я сама сделаю то, что следует, и намекну, чтоб тебя подготовить. Боже ж ты мой! Детка, да не смотри ты так! За тобой будет кому приглядеть. Родня твоей мамаши позаботится о тебе: как бы там ни было, семейная гордость Марри заставит их это сделать. Они не допустят, чтобы кто-то из их родни голодал или жил из милости у чужих — хоть даже твой отец всегда был для них хуже отравы. У тебя будет хороший дом — уж получше, чем здешний. Так что ни капли не волнуйся. А что до твоего папаши, так ты должна радоваться, что он обретет покой. Он умирал медленной смертью последние пять лет. Он скрывал это от тебя, но он великий страдалец. Люди говорят, что сердце у него разбилось, когда твоя мамаша померла — так это на него нежданно-негаданно свалилось: и болела-то она всего три дня. Вот почему я хочу, чтоб ты знала, к чему дело идет, и чтоб не расстроилась вконец, когда это случится. Боже ж ты мой! Эмили Берд Старр, да не стой ты и не гляди так! У меня от твоего взгляда мурашки по коже! Не ты первая остаешься в детстве сиротой, не ты последняя. Постарайся быть благоразумной. И, смотри, не приставай к своему папаше насчет того, что я тебе сейчас сказала. Ну, заходи, заходи в дом, не стой на сыром воздухе, а я тебе печеньица перед сном дам.

Эллен шагнула с порога, собираясь взять девочку за руку. Но Эмили вдруг вновь обрела способность двигаться… она не вынесет, если Эллен хотя бы дотронется до нее — теперь. С неожиданным, пронзительным, горестным криком она увернулась от руки Эллен, метнулась к двери и взлетела по темной лестнице на второй этаж.

Эллен покачала головой и вразвалочку направилась обратно в кухню.

— Ну, так или иначе, а я свой долг исполнила, — бормотала она. — Он все только говорит, что времени достаточно, да откладывает, пока не помрет, а тогда уж с ней будет не совладать. А так у нее теперь есть время привыкнуть к этой мысли, и через день-два она оправится. В похвалу ей надо сказать, девочка она бойкая… и в этом ей повезло, если учесть все, что я слыхала про Марри. Уж ее-то им будет не так легко затюкать. Да и кое-что от их фамильной гордости в ней есть; это поможет ей все перенести. Хотела бы я послать также и всем Марри весточку, что он умирает, но на такое мне, пожалуй, не решиться. Трудно сказать, что он мог бы сделать в таком случае… Ну, я остаюсь здесь до самого конца, и винить мне себя не в чем.

Мало кто из женщин поступил бы так — при той жизни, что приходится здесь вести. Как этого ребенка тут воспитывали! Стыд и срам! Никогда даже в школу не посылали. Ну, я не раз говорила ему, что я об этом думаю… так что моя совесть чиста, и это единственное утешение… Эй, ты, Сэл, как тебя там, убирайся отсюда! А Майк-то где же?

Эллен не смогла найти Майка по той причине, что он в это время был наверху вместе Эмили, которая, сидя в темноте на своей кроватке, крепко сжимала его в объятиях, терзаемая безысходным отчаянием, она находила что-то утешительное в прикосновении к его мягкому меху и круглой бархатистой голове.