Исторія Русской Церкви

Извѣстны два случая осужденія татарами за вѣру двухъ нашихъ князей, вызванныхъ въ орду, а также одна попытка обложить данью наше духовенство. Въ 1246 г. кн. Михаилъ Всеволодовичъ Черниговскій получилъ приказаніе явиться въ орду. Духовный отецъ, наставляя его, говорилъ, что многіе князья отправились туда, но немногіе остались вѣрны христіанской совѣсти, — “идоша сквозь огнь и поклонишася кусту и солнцу, и погубиша души своя славы ради свѣта сего; ты же, княже, не твори тако”, присовокупилъ духовникъ. “Я желалъ бы за Христа пролить кровь свою” — отвѣчалъ князь. Михаилъ отправился въ орду съ другомъ своимъ, бояриномъ Ѳеодоромъ и кн. Борисомъ Ростовскимъ. Надо указать, что татары затаили злобу противъ кн. Михаила. Онъ княжилъ въ Кіевѣ, когда къ городу этому впервые подходили татары. Предводитель отряда отправилъ пословъ къ Михаилу, предлагая сдаться и обѣщая въ такомъ случаѣ пощадить городъ. Князь отвѣчалъ тѣмъ, что приказалъ тогда — въ 1239 г. — умертвить пословъ. Францисканскій монахъ Плано- Карпини, побывавшій въ Каракорумѣ и посѣтившій Батыя въ 1237 г., писалъ въ своей книгѣ: “у татаръ есть обыкновеніе, чтобы съ тѣми, которые убьютъ ихъ посланниковъ или худо съ ними поступятъ, никогда не дѣлать ни мира, ни перемирія; они не остаются въ покоѣ до тѣхъ поръ, пока не отмстятъ”. Можно поэтому предполагать, что кн. Михаилу были нарочито предъявлены особенныя противъ другихъ князей строгія требованія. Батый приказалъ допустить его въ ставку ханскую не иначе, какъ съ соблюденіемъ обрядовъ монгольскаго вѣрованія. Михаилу приказано было пройти между двумя огнями и молиться на югъ передъ Чингизъ-ханомъ (какъ бы образомъ его). Прохожденіе черезъ огонь не составляло въ строгомъ смыслѣ языческаго религіознаго обряда, являясь, конечно, суевѣріемъ. Огонь считался у татаръ очистительнымъ средствомъ и, по суевѣрію своему, они полагали, что прохожденіе сквозь двухъ огней уничтожитъ чары колдовства, опасныя для хана. Что касается поклоненія Чингизъ- хану, то, конечно, это было правильно понято кн. Михаиломъ не какъ гражданское воздаяніе почести основателю ханской династіи, а какъ молитвенное поклоненіе обоготворенному человѣку. Плано-Карпини прямо говоритъ, что татары боготворили Чингизъ-хана. Нѣкоторые князья выполняли это требованіе. Михаилъ же поступилъ, какъ истинный христіанинъ, отказавшись это сдѣлать. Благовѣрный князь заявилъ: “Христіанамъ нельзя идти сквозь огнь и покланяться тому, чему покланяются здѣсь, такова христіанская вѣра! Она запрещаетъ кланяться твари и идоламъ”. Волхвы передали отвѣтъ князя Батыю. Послѣдній велѣлъ сказать Михаилу черезъ посланца: “избирай любое — жизнь или смерть; если не пойдешь чрезъ огонь и не поклонишься кусту и солнцу, ни кумирамъ, погибнешь злою смертію; выполнишь волю, и — получишь княжество”. Князь сказалъ: “Царю готовъ я кланяться, ему поручилъ Богъ славную власть надъ земными царствами; но чему здѣсь кланяются, не могу кланяться”. Напрасно сановникъ Эльдега уговаривалъ князя, указывая на предстоящую ему смерть за ослушаніе. Михаилъ отвѣчалъ: “готовъ пролить кровь мою за Христа моего”. Напрасно князь Борисъ Васильковичъ, его внукъ, и бояре предлагали Михаилу принять на себя епитимію за него. Михаилъ говорилъ: “не хочу быть христіаниномъ по имени, а поступать по язычески”. Бояринъ Ѳеодоръ укрѣплялъ его и противъ искушеній любви къ супругѣ и дѣтямъ. Эльдега продолжалъ уговоры. “Не слушаю васъ, не погублю души моей” — воскликнулъ Михаилъ, снялъ съ себя княжескую епанчу и бросилъ ее со словами: “прочь, слава міра тлѣннаго; она не надобна мнѣ”. Эльдега отправился къ Батыю, а исповѣдники стали пѣть хвалебныя пѣсни мученикамъ и причастились запасными дарами. Пришедшіе убійцы бросились, какъ звѣри, на Михаила, растянули и били кулаками противъ сердца; бросили на землю и топтали ногами, били, мучили. Наконецъ, какой-то отступникъ Доманъ отсѣкъ князю голову. Ѳеодору обѣщали княжество Михаила, но онъ отказался, и также принялъ вѣнецъ мученическій (Архіеп. Филаретъ). Было это 20 сентября 1246 г. Князь Михаилъ Черниговскій и бояринъ Ѳеодоръ причислены къ лику Святыхъ. Дочь князя Ѳеодулія приняла постригъ, подвизалась въ Суздальскомъ мон. Память Пр. Евфросиніи Суздальской, преставившейся въ 1274 г., празднуется 25 сентября.

Въ 1270 г. хану Менгу-Темиру сообщили, что рязанскій князь Романъ Ольговичъ, находившійся въ ордѣ, хулитъ хана и его вѣру. Менгу-Темиръ напустилъ на него татаръ, которые начали нудить его къ своей вѣрѣ. Князь заявилъ имъ, что не должно православнымъ христіанамъ, оставивъ свою вѣру, принимать чужую. Татары заткнули уста его платкомъ и стали мучить съ ужасающимъ звѣрствомъ. Рѣзали тѣло его по частямъ и бросали на стороны. Когда осталось одно туловище, то содрали кожу и воткнули голову на копье. Князь Романъ, благочестивый и воспитывавшій дѣтей своихъ въ благочестіи, “страданіями уподобившійся Якову персидскому, купилъ страданіями вѣнецъ нетлѣнный” (Архіеп. Филаретъ). Память Пр. Романа кн. Рязанскаго празднуется 19 іюля.