История создания и последующей деятельности Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК) в 1917-1922 годах

Социальный состав повстанческого движения был достаточно пестрым: в основном середняки, зажиточные крестьяне, часть бедноты, бывшие военные специалисты, перебежавшие или сдавшиеся в плен красноармейцы (так, в бою в районе села Беловского, пулемётчиками у повстанцев являлись сдавшиеся красноармейцы 233-го стрелкового полка), а также уголовники. Отмечались и случаи участия в восстании представителей милиции (например, на стороне повстанцев оказались милиционеры Озернинской волости — Голованов и Викуловской волости — Григорьев).

Ишимская партийная организация в ходе восстания понесла наибольшие потери. В именном списке коммунистов Ишимской организации РКП (б) на 20 апреля 1921 года насчитывалось 406 человек, убитых и без вести пропавших во время восстания.

Восстание приобрело огромный размах. В феврале 1921 года повстанцы на три недели парализовали движение по обеим линиям Транссибирской железнодорожной магистрали, а затем заняли города Петропавловск — 14 февраля 1921, Тобольск — 21 февраля 1921, Кокчетав — 21 февраля, Сургут — 10 марта, Березов — 21 марта 1921, Обдорск — 1 апреля 1921 и Каркаралинск — 5 апреля 1921 года. В апреле 1921, повстанцы вели бои за Ишим (несколько раз переходивший из рук в руки), приблизились к Кургану и Ялуторовску.

Боевые действия, которые велись в феврале-апреле 1921 года на охваченной восстанием территории, по масштабам и военно-политическим результатам сравнимы с крупными армейскими операциями времен Гражданской войны.

Для подавления Западносибирского восстания был создан специальный штаб в который вошли председатель Сибирского ревкома — И. Н.Смирнов, помошник главнокомандующего Красной Армии по Сибири — В. И. Шорин и полномочный представитель ВЧК по Сибири И. П. Павлуновский.

На подавление восстания были брошены части войск ВЧК, войск внутренней службы отряды ЧОН, но решающую роль сыграли дивизии Красной Армии — 26, 28 и 29 стрелковые дивизии.

К концу лета 1921 года Западносибирское восстание было в целом подавлено хотя отдельные его очаги были разгромлены только к концу 1922 года.

В 1921–1922 годах продолжалось повстанческое (басмаческое) восстание в Средней Азии. В 1921 году попытку объединить многочисленные басмаческие банды в единую бандитскую армию предпринял бывший военный министр Турции, международный авантюрист Энвер-паша. Он прибыл в Бухару осенью 1921 года и вскоре при содействии руководства Бухарской Народной Советской Республики в лице Усмана Ходжаева, Али Риза и других стал во главе бухарских басмачей. Присвоив себе пышный титул "главнокомандующего всеми вооруженными силами ислама, зятя халифа и наместника эмира бухарского", Энвер-паша начал бандитские действия в Бухаре, Хиве, Фергане, Самарканде и других районах Туркестана. Свои разбойничьи антисоветские похождения он выдавал за борьбу за создание "Великого независимого Среднеазиатского мусульманского государства". В действительности Энвер-паша был агентом западных империалистов. Прежде всего к авантюре Энвер-паши приложила руку английская разведка. Бывший эмир бухарский Сеид-Алим-хан, наместником которого называл себя Энвер, придерживался проанглийской ориентации, получал от англичан деньги, оружие и боеприпасы.

К лету 1922 г. против басмаческих банд были сконцентрированы крупные силы Красной Армии. 4 августа 1922, частями Первой Конной армии, у кишлака Оби-Дар были разгромлены основные силы Энвер-паши, а сам он убит.

Часть 8. ВЧК и дело ГОХРАНа

В феврале 1920 года при Центральном бюджетно-расчетном управлении Народного комиссариата финансов было создано "Государственное хранилище ценностей" (Гохран).

Первой задачей, которую поставило перед Гохраном Совет народных комиссаров, было принять в трехмесячный срок от советских учреждений все имевшиеся у них "на хранении, в заведовании или на учете ценности". Сдаче в Гохран подлежали, в том числе ценности "в музеях и научных учреждениях", "переданные в пользование религиозных общин" и "находящиеся в распоряжении распределительных органов".

Проблемы у Гохрана начались с самого начала его создания. Понятно, что такая концентрация ценностей не могла оставить равнодушными нечистоплотных советских и партийных функционеров среднего и высшего звена. Оговоримся сразу, рядовой служащий Гохрана не рискнул бы самостоятельно заниматься хищениями, прекрасно понимая, что если его поймают, то, расстреляют. Несмотря на реальную угрозу расстрела за возможные хищения, а так же многочисленные декларации о строжайшем учете "каждого грамма" драгметаллов, порядок в этой организации удавалось поддерживать с трудом и не без сбоев. Так, Ленин постоянно требовал от Народного комиссариата финансов "ускорить разбор ценностей" и "сколько ящиков вскрыто из скольких".