История царствования императора Александра I и России в его время. т.1. (1869)

Просвещешя*). Каждое из них долженствовало находиться под непосредственным

управленіем одного из министров. Министрам Внутренних и Иностранных дел,

Юстиціи, Финансов и Народнаго Просвещенія, по обширности вверешшх им

частей, положено было придать помощников, в званіи Товарищей Министров **).

Три первыя колле-

*) Б последствіи, управляющей дснартаыентом Уделов ТрощішскіГі также получіш. звапіе министра.

**) Нсрвопачальио былп назначены ыиністрами : 1) Восппо - Сухоиутных спл, генерал от ннфантеріи и вице - презпдепт

военной коллегіи Вязынтішов; 2) Восшіых Морских CII.TI>, адішрал и шіцепрезидент адмнралтснств - кохісгін Мордвинов; 3) Иностранных дел, государственный капцлерь 1-го класса граф Воронцов; 4) ЮсТИЦІИ, депствительный таныый советпнк

геперал-прокурор Держашш; 5) Внутренних дед, денствите.іышГі тайный советник, граф Кочубей-; товарпщем его, таГшый

советшік граф ІІавол Строганов; 6) Фішапсов, действительвый таппый советішк Васнльев; то-

72

гіи были оставлены на прежнем их основаніи и подчинены министрам: 1) Военных

Сухопутных сил: 2) Военных Морских сил; 3) Иностранных дел. Все министры

были члены Государственная Совета и присутствовали в Сенате. Главныя

обязанности и предметы занятій каждаго из них были вкратце обозначены в том-

же манифесте (3).

Манифеста 8-го сентября 1802 года, об учреждены министерств, был сочинен без

всякаго участія Трощинскаго. Этого уашаго и опытнаго, но отсталаго дельца

оттеснили люди, близкіе к Государю почти с самаго его детства: граф Виктор

Павлович Кочубей, Николай Николаевич Новосильцов, князь Адам Чарторыскій и

граф Павел Александрович Строганов (4). Последніе три составляли союз,

известный тогда в публике под именем тріумвирата и которому сам Государь

иногда в шутку давал прозваніе „Comit'e du salut public". Этот комитет,

образовавшейся еще в бытность Александра Павловича Великим Князем, в

последствіи решал государственныя дела, хотя и не имел никакого офиціальнаго

значенія. Ему почти исключительно принадлежит мысль важнейших

преобразованы, совершенных в первые годы царствованія Александра 1-го, и в

числе их учрежденія министерств, на счета котораго сам Государь и юные друзья

его советовались с Лагарпом, Мордвиновым и графом Александром Романовичем

Воронцовым (5). Оно возбудило в то время

варцщем его, гофмейстерь Гурьевь; 7) Коммерціп, дейсгвительный тайный советник граф Румянцев; 8) Народнаго

Просвещенія, действптельныГг тайный совегннк граф Завадовскій, нредседатель Коммнссіи составленія ааконовь;

тсварищсзі его, тайный советннк ЗІуравьев (Поли. Закон, т. XXVII. .Y» 20,409).

73

многія порицанія и в действительности несогласовалось ни с обязанностями вновь

учрежденнаго Совета, ни с правами и властью Сената, ни с занятіями трех

коллегій, оставленных в прежнем составе и действіи (6).

Приступая к изложенію последующих преобразованій, считаю необходимым

представить характеристичеекія черты сотрудников Императора Александра,

главных деятелей этого времени.,

Из лиц, составлявших помянутый негласный комитет, наиболее способным

считался Николай Николаевич Новосильцов, сын побочной сестры стараго графа

Александра Сергеевича Строганова (президента Академіи Художеств), человек с

светлым умом, образованный и даже, в некоторой степени, ученый. Новосильцов

сперва служил в военной службе, a покончине Императрицы Екатерины II, следуя

совету особенно благоволившаго к нему Великаго Князя Александра Павловича,

вышел в отставку и четыре года жил в Англіи, совершенно обворожившей его

своими уставами и обычаями. Изучив механизм тамошняго управленія и усвоив

нравы и понятія сей страны, он как будтобы в глубине души признал ее своим

отечеством; Россія-же была ему неизвестна, тем более, что в молодости он не

управлял никакою частью. Его считали, и не напрасно, мало способным к

постоянным усидчивым занятіям. Те, которые знавали его в позднейшее время,

думали, что он изменил прежним своим либеральным склонностям; в

действительности-же он всегда был абсолютистом и постоянно стремился к

централизаціи управленія и к слитію в одну общую форму всех національностей

Россіи. Освобожденіе помещичьих крестьян было противно его убежденіям. Тем

стран-

нее и необъяснимее казалась его дружба с Чарторыским, котораго понятія и симпатіи

были либеральны, по крайней мере, на столько, сколько допускали то предразсудки и

интересы польскаго магната. Очевидно, что эта дружба, как нередко случается, имела

основаніем самую противоположность характеров Новосильцова и Чарторыскаго.

В первое время царствования Александра 1-го, Яовосильцов, известный своими

сведеніями и рвеиіем к общему благу, в том смысле, в каком сам понимал его,

пользовался уваженіем и сочувствіем в публике, кроме так называемой французской

партіи, нелюбившей его за то, что он был усердным поборником союза с Англіей.

Непріятели Новосильцова, действуя обычным оружіем Французов — насмешками,

называли его: le grand homme, le grand ministre, l'homme universel, le g'enie `a toute sauce, и

проч. издевались — и над презреніем его к знакам отличія, и над всеобъемлющими его