Избранное

Д е д у ш к а. Глупый ребенок! Если бы ты знал, что творится внутри у атомного дедушки. Все декламируют только о молодежи атомного века. Но никто не думает о стариках атомного века, о бабушках атомного века или о тетушках… За прекрасное ты должен бороться всегда и всюду. В себе, в окружающем мире, в коллеге, в вазе, книге, школе, столе, мебели, картине, тарелке, вилке, ложке, на экскурсии, в семейном кругу, в сейме…

С ы н. Дедушка! Я уже начинаю любить прекрасное.

Д е д у ш к а. Ты пошел в отца. Помни до конца жизни, что искусство — это знамя на башне человеческого труда. Никогда не позволяй вырвать у себя из души это знамя на башне человеческого труда! Пойду к себе и немножко вздремну… (Выходит.)

Перерыв.

По комнате ходит  м а т ь, поправляет цветы. Перелистывает «Пшекруй». Грызет сухое печенье. В комнату вбегает запыхавшаяся  п р и я т е л ь н и ц а. Целуются. Приятельница кладет на стол искусственные розы, завернутые в бумагу.

П р и я т е л ь н и ц а. Совсем забыла! (Подает матери цветы.) Это тебе.

М а т ь (разворачивает). Чудесные! Извини, я поставлю их в воду. Знаешь, это, пожалуй, для Здислава! Чудесно пахнут.

Целуются.

П р и я т е л ь н и ц а. Не ставь их в воду, не нужно.

М а т ь. Как живые. Надо всыпать в воду соли, подольше постоят. Просто трудно поверить, что они бумажные.

П р и я т е л ь н и ц а. Когда Здись вернулся?

М а т ь. В среду, не успел даже переодеться. Рассказывал, рассказывал, день и ночь. Сейчас он на жюри. Подожди, надо поставить их в воду.

П р и я т е л ь н и ц а. Они же бумажные.

М а т ь. Что ты говоришь! Совсем как настоящие.

П р и я т е л ь н и ц а. Ты загорела, чудесно выглядишь! А Здислав?

М а т ь. Ты тоже прекрасно выглядишь. Но что случилось? Ты так возбуждена.

П р и я т е л ь н и ц а. Разве это видно?

М а т ь. Ты вся дрожишь.

П р и я т е л ь н и ц а. Представь себе, вышли «Письма Спинозы».

М а т ь. Не может быть!

П р и я т е л ь н и ц а. Я читала в «Пшеглёнде культуральном».

М а т ь. В оригинале?

П р и я т е л ь н и ц а. В переводе, частично с латинского, частично с голландского… Я потрясена. Мы с Колготкой и Мацеем вырываем их друг у друга из рук.

М а т ь. Люди в наше время так затурканы.

П р и я т е л ь н и ц а. Ужасно.

М а т ь. Затурканы, загнаны, просто трудно выкроить часок для себя, для души, для прекрасного…

П р и я т е л ь н и ц а. В жутком замоте.

М а т ь. Едва успеешь что-то поставить, как уже летишь переставить, и так все время. Вот наша судьба: «Kura domestica»[27].

П р и я т е л ь н и ц а. Гоняешь, гоняешь, и конца не видно. А Здислав?

М а т ь. Некогда даже посидеть и послушать Здислава. Это ужасно. (Ставит розы в вазу.) Сегодня он рассказывал о группе Лаокоона. Рим производит потрясающее впечатление. Здислав просто обалдел в Риме. Он и сейчас ходит, как лунатик. Иногда я боюсь разбудить его, нарушить этот сон. Мне все кажется, что стоит его потревожить каким-нибудь нашим отечественным словечком, как он упадет с пьедестала и разобьется. Итальянцы любят нас до безумия, буквально с ума сходят. Как услышат: «Polonia, Polako», лица у них так и расцветают в улыбках. Не только итальянцы, но и негры, англичане, шведы, ну все, все! Это трудно передать.

П р и я т е л ь н и ц а. Я что-то плохо помню эту легенду.

М а т ь. Один жрец ударил дротиком троянского коня, внутри которого сидели солдаты. Тогда из моря внезапно появились две змеи огромного размера, их послал Посейдон, как известно, враждебно относившийся к Трое.

П р и я т е л ь н и ц а (ест печенье). Ты знаешь, это очень интересно.

М а т ь. Змеи бросились прямо на Лаокоона, занимавшегося вместе с двумя сыновьями подготовкой к жертвоприношению, в мгновение ока обвили и задушили отца и обоих сыновей.

П р и я т е л ь н и ц а. Хоть убей, не помню. Ну совершенно вылетел у меня из головы этот легендарный жрец Аполлона из Трои! Агесандр, Полидор, Афинодор…^{54} Все выветрилось… Стоит перестать заниматься — тут же забываешь! Лессинг, Винкельман, «Гамбургская драматургия»^{55}.

М а т ь. Но все-таки ты не отстаешь.

П р и я т е л ь н и ц а. Только когда удается вырваться из круговорота. Сама знаешь — то носки, то Колготка волосы перекрасила, Мацей авторучку сломал, электричество отключили, воды нет… И сама не всегда с собой в ладу, но при первой же возможности — посещаю галерею. На днях я была на вернисаже Грдулы. В последнее время он стал «народным умельцем».

М а т ь. Это тот, картины которого излучают энергию непокорной космической красоты?

П р и я т е л ь н и ц а. Именно тот.

М а т ь. Это так замечательно!

П р и я т е л ь н и ц а. Энергия эта возникает как бы из внутреннего ока и непрерывно посылает инфракрасные и ультрафиолетовые лучи.

М а т ь. Конечно, в космос?