Избранные произведения в одном томе

— Ах да, — сказала она, резко усмехнувшись, — слишком поздно. Уже ничто не имеет особого смысла.

Глава 3

«Радость моя, — вот что скажет Бог,—

Зря ты пошел дорогой такой,
Прах отряхнешь ты земной с ног,
Свод голубой твою примет любовь,
Как ты забудешь небесный чертог,
Клятву поправ и венец золотой?»

Роберт Браунинг. Действующие лица[604]

Лейтенант Бертрам

Спустя три месяца после описанных в предыдущей главе событий лейтенант Бертрам возвращался с вечера в доме одной из восходящих звезд британского делового мира, члена парламента мистера Г. А. Самса. Словно повинуясь какому-то мрачному влечению, он решил навестить генерала — под тем предлогом, что нужно вернуть книгу, которую он брал у этой недавней жертвы матримониальных уз. По городу ходили слухи, будто в молодой семье не все благополучно. Поговаривали, что сбитый с толку муж горячится и запугивает жену, а она, жестокая, да что там — бесчеловечная, неподобающим леди образом над ним глумится. От ее надменной меланхолии не осталось и следа, с каждым днем она держалась в свете все веселее и безрассуднее. В ее поступках, как в поведении безумца, было все меньше связности и смысла.

Но Бертрам не догадывался об этом, как и о громогласной ссоре, сотрясавшей дом в это самое утро, и спокойно постучал в дверь, за которой провел столько восхитительных вечеров. Когда ему отворил суровый слуга, Бертрам, в первую очередь, поразился, как темно внутри. Прекрасно зная этот дом и привыкнув видеть его ярко освещенным и расцвеченным бальными нарядами, он разглядывал тусклую свечу, опущенные жалюзи и сумрачные комнаты, не в силах понять, что все это значит. Слуга уже собирался поспешно пробормотать «нет дома», когда Бертрам заметил пересекавшего холл генерала: лицо его было иссиня-серым и пустым, как у мертвеца. При виде лейтенанта генерал остановился, потому что даже в эту ужасную минуту воспитание не позволяло ему пройти мимо, и судорожно протянул трясущуюся руку. Бертрам пожал ее и растерянно спросил, что случилось.

— Входите, — прохрипел Пэйли, — входите.

Он провел его в гостиную, непривычно заброшенную и пустую.

— Лейтенант Бертрам, — сказал он обреченно, — я нигде не могу найти свою жену. Она сбежала.

Бертрам наткнулся на каминную решетку, и грохот разнесся по притихшей комнате.

— Сбежала, — продолжал генерал, и голос едва слушался его, — в кэбе, через весь Лондон, и она…

— Мы должны ее догнать, — вырвалось у Бертрама, который, в отличие от своего командира, был человеком действия. — В чем бы ни было дело, она не должна разъезжать по городу без сопровождения, — сказав это, он взялся за шляпу.

— Это еще не все, — сказал генерал, содрогнувшись и прибавив пару чудовищных ругательств. — У нее есть защитник.

Повисла пауза; Бертрам побелел и вскрикнул:

— Кто он?

Бледный генерал заскрипел зубами:

— Не знаю.

— Откуда они отправились?

— Из конюшен Гренэма, час назад.

Бертрам бросился к двери и на пороге обернулся.

— Не сомневайтесь… Я верну ее вам… и… — конец фразы был украшен одним из тех проклятий, что прежде никогда не срывались с его уст. — Я встречусь с этим дьяволом и убью его.

Десять минут спустя он расспрашивал недоумевающего конюха, кто выехал из конюшни около часа назад.

— Ну, были тут высокий господин с дамой, — неспешно ответил тот.

— Да, да. Ты их знаешь?

— Нет, сэр. Дэвис вот знает.

— Где он? Спроси у него поскорее.

— Эй, Дэвис!

— Чего надо? — раздался из темноты глухой голос.

— Кто там от нас в двенадцать уехал с дамой? Повисло молчание, показавшееся Бертраму почти невыносимым, а затем последовал ответ:

— Лейтенант д’Авигдор, из карабинерского. Бертрам попятился на шаг, а затем велел подать лошадей.

Глава 4

Стояли друг пред другом мы,

И выло страшным много гласным эхом

За лесом, из той пестрой тьмы,

Зов рвался в небо именем Христовым[605],

И звук был куплен жизнью.

Альфред Теннисон. Мод[606]

Глава без названия

Солнце уже село, когда изысканно одетый англичанин, представлявшийся лейтенантом Дигби, собрался выйти в сад лучшей гостиницы Кобленца в сопровождении темноволосой и явно чем-то обеспокоенной юной леди. К нему подошел посыльный и доложил, что его желает видеть некий джентльмен. Усадив Веру Пэйли — это была именно она — англичанин обернулся к дверям и увидел одетого в дорожный костюм темноволосого молодого человека с бледным лицом и волевым подбородком, отшатнулся и прошептал:

— Бертрам.

— Да, это я, — сухо ответил тот. — И вы можете догадаться, зачем я здесь.

— Право, не знаю. Но я страшно рад тебя видеть! — сердечно ответил д’Авигдор, которому и в самом деле было очень приятно повстречать старого приятеля.

Бертрам мрачно взглянул на него.

— Я приехал, — проговорил он, — за миссис Пэйли.