Изнанка

Андрей отнёс девочку на лежанку в гараже. Сашка оказалась босой, и ноги у неё были чёрными от грязи, Милавин вымыл их, причесал спутавшиеся волосы, они отросли, но не так сильно, как на стороне живых, только лишь по плечи. Его дочь выглядела так, как будто прошёл всего месяц после того падения с яблони. Наверное, подумал он, именно тогда Сашка окончательно ушла на Изнанку. Девочка спала тихо и спокойно, лицо её вовсе не было болезненно бледным или измождённым. Милавин укрыл дочь пледом, взял её руку в свои и, мягко целуя каждый пальчик, просто смотрел, как она спит. Он от души наслаждался тем уютным безграничным теплом в собственной груди, которое поселилось там давным-давно, когда он впервые убаюкал дочь у себя на руках, и которое уже начал забывать в последние полтора года.

В гараж заглянул Иван.

– Ну, как? Спит?

– Да, – ответил, не оборачиваясь, Андрей. – Всё хорошо.

Последние два слова прозвучали вроде бы буднично и кратко, но как же давно он их не произносил. Поводырь подошёл, положил руку ему на плечо и посмотрел на девочку.

– Поздравляю!

– Спасибо, – ответил Милавин, в горле встал комок. – Спасибо тебе за всё!

– Не за что, – усмехнулся Иван. – Ты ведь сам всё сделал.

– Но это ты привёл меня сюда…

– Как договаривались.

Андрей почувствовал, что готов расплакаться от счастья, и поспешил сменить тему разговора.

– Как там, в посёлке?

– Не очень хорошо. Несколько горячих голов хотели получить твою дочь для расправы, обвиняли её во всём.

– Не дам! – Андрей оглянулся через плечо и хлопнул ладонью по пустой набедренной кобуре. Пистолета там не было. Он потерял его во время штурма.

– Всё нормально, – успокоил его Иван. – Геннадий сумел им объяснить, что она такая же жертва Пожирателя, как и все остальные. Вроде успокоились.

– Много народу они потеряли?

– Порядочно. Почти половина исчезла, от них осталось только оружие или ещё какие-нибудь вещи, ножи, крестики, фонари… Атак, никаких трупов или останков. Только тот, что выбросился из окна, да ещё один, которого зашибло рухнувшей вышкой.

– Как у Богомольцев?

– Да.

– Наверное, Сашка побывала там перед нашим приходом… – Милавин до сих пор не мог осмыслить того факта, что его дочь оказалась тем самым Пожирателем Душ. – Как она могла, стать Пожирателем? Как такое вообще возможно?

– Хрен его знает, – дёрнул плечом Иван. – Спросишь об этом у Кукловода. У него, наверняка, найдётся теория на этот счёт.

– Мы возвращаемся?

– Да. Местные говорят, завтра к полудню сюда приплывёт Харон на своей «Бригантине». У них тут торговля налажена. Подсядем к нему и через час-полтора будем у Кукловода. А оттуда махнём на ВДНХ.

– Думаешь, успеем до темноты?

– Вряд ли. Я думаю, придётся заночевать у Лёхи.

– Тогда, может быть, лучше своим ходом? – предложил Андрей. – Если выйдем пораньше с утра, то успеем дойти.

– Не успеем, – покачал головой Иван. – Всё равно придётся ночевать, только в городе, без всякого прикрытия. Это слишком опасно. Да и потом, у Кукловода я попробую автоматом разжиться, хотя бы в долг.

– Сомневаюсь, что он на такое пойдёт, – сухая улыбка перекосила Милавину лицо.

– Я тоже. Значит, придётся заплатить.

– Хорошо. Я заплачу.

– Понимаю, что не хочется. Но без этого никак.

– Я знаю. Всё нормально.

– Тебе бы надо поспать, – Иван чуть сжал его плечо, обращая на себя внимание.

– Ты что смеешься?! – Андрей недоумённо оглянулся на него.

– Завтра тяжёлый день. Если не спать, будет очень хреново.

– Нет уж. Я хочу видеть, как она проснётся, – он снова смотрел на лицо мирно спящей дочери.

– Ладно, как знаешь, – не стал упорствовать Поводырь. – Я соберу свои вещи и переночую с Геннадием в мастерской. Если надумаешь, раскладушка свободна.

– Спасибо.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Иван.

Он собрал в рюкзак разбросанные вещи – после поисков фонаря они так и валялись на полу – и вышел на улицу, оставив Андрею не только раскладушку, но и спальник.

Милавин просидел рядом с Сашкой всю ночь, гладя по волосам, грея её руку в своих ладонях, слушая её дыхание. Под утро он всё же задремал. Часть ночи выпала из памяти, осталось только это непередаваемое ощущение долгожданного спокойствия в душе и тихого счастья. Проснувшись, когда за воротами гаража уже начали перекликаться местные жители, он встрепенулся и огляделся по сторонам. Всё было на своих местах, и раскладушка, и стеллажи, и верстак, а самое главное, Сашка всё ещё спала на лежанке рядом с ним. Андрей облегчённо вздохнул, естественно первой мыслью после пробуждения было: уж не приснилось ли всё произошедшее ночью. Настолько случившиеся события были невероятными. Но Сашка была рядом, более того, она чуть улыбалась во сне. Сердце Милавина сжалось от непереносимой радости, и чтоб хоть как-то дать этому чувству выход, он наклонился над дочерью и тихо запел:

В роще калиновой,
В роще малиновой,
На именины к щенку
Ёжик резиновый
Шёл и насвистывал
Дырочкой в правом боку…
Дырочкой в правом боку…