Извращенные эмоции

Его большой палец скользнул по моему клитору, двигаясь быстрее.

— Нино, — выдохнула я. — Что…

Он снова прервал меня почти резким поцелуем. Я моргнула, смущенная и немного встревоженная, но не настолько, чтобы остановиться. Он добавил еще один палец, и я схватила его за плечи, чтобы не упасть. Он закинул одну из моих ног себе на бедро, открывая меня так, чтобы он мог погрузить свои пальцы глубже в меня. Я покачивалась на его руке, прижимаясь к нему, пока его рот опустошал мой, и все это время его глаза не отрывались от моих, как будто он пытался поглотить меня. Как будто он нуждался во мне.

Он снова провел большим пальцем по моему клитору, и я заплакала, когда оргазм прошел сквозь меня. Звезды вспыхнули в моем видении, почти ослепляя от удовольствия. Мои пальцы глубже впились в кожу Нино. Я уставилась на него, открыв рот и тяжело дыша. Он замедлил толчки, затем разжал пальцы.

Он отпустил меня, но придвинулся еще ближе, пока не заполнил все мое зрение, и тяжело вздохнул, глядя на меня сверху вниз. Он был тверд, впиваясь мне в живот, но не сделал ни одного движения, чтобы продвинуться дальше, и это смутило меня, как и выражение его лица.

— Нино? — я потянулась к его груди, провела по ней пальцами, затем опустилась ниже. Он не сводил с меня глаз, но когда я обхватила пальцами его член, его рука опустилась на них, и он наклонился вперед, его рот коснулся моего уха.

— Если я трахну тебя сейчас, то только у этой стены. Это будет жёстко и быстро, и ничего похожего на прошлый раз. Ничего подобного ты не хочешь. Ничего подобного тебе не нужно.

Я вздрогнула от скрытой угрозы в его голосе. Я посмотрела ему в глаза, и они снова изменились между гневом и абсолютным спокойствием. Я ничего не понимала. Неужели борьба так сильно его сковала? Римо и Савио были ошеломлены его поведением, так что это случалось не в каждом боб.

— Ты не причинишь мне вреда.

Он глубоко вздохнул, тяжело дыша, и закрыл глаза. Платье прилипло к телу, ноги заплывали, но я оставалась на месте, рядом с Нино, который сражался с демонами, вызванными битвой. Его дыхание замедлилось, и его рука ослабла, пока он, наконец, не отпустил меня полностью.

Я держала пальцы вокруг его эрекции и слегка провела большим пальцем по шелковистой головке. Нино резко открыл глаза, но на этот раз не остановил меня. Я медленно двигала рукой вверх и вниз, не сильно и не быстро, пытаясь дать ему утешение и не позволить этому быть его выходом для насилия, нависшего над его телом. Он взял себя в руки, положил руки по обе стороны от моей головы и посмотрел на меня полузакрытыми глазами.

Он покачивал бедрами в такт моим движениям, и в конце концов напряжение немного спало. Его дыхание стало глубже, когда я потерла его, и когда я использовала вторую руку, чтобы обхватить его яйца, он глубоко вздохнул и закачался еще быстрее. Мне хотелось утешить его, показать, что я рядом.

Нино опустил голову, и я наклонила свою, чтобы встретиться с его губами для поцелуя. Он был нежным, неторопливым и упоительно медленным. Никакого гнева или насилия, только красивая чувственность. Мое собственное тело ответило на поцелуй, и ощущение Нино исчезло под моими прикосновениями.

Его движения стали менее контролируемыми и его поцелуй более страстным, а затем его тело напряглось, и он застонал у моих губ. Он дернулся в моей руке, его глаза закрылись. Я продолжала гладить его, и он долго не двигался, его лоб слегка прижимался к моему, грудь тяжело вздымалась.

Я отпустила его и вода смыла все следы наших соков. Нино снова открыл глаза, и выражение его лица вернулось к знакомому спокойствию. Я разрывалась между желанием пропустить его более расстроенную версию, которую он никогда не показывал раньше, и облегчением, что Нино не потерял ее полностью.

Он выпрямился, лишая меня тепла. Он выключил воду, его глаза скользили по мне.

— Ты не можешь выйти из раздевалки в мокрой одежде, — сказал он как ни в чем не бывало.

Я всматривалась в его лицо в поисках намека на что-то, но он ответил мне пристальным, зловещим взглядом. Он вышел из душа и взял два полотенца.

— Наверное, будет лучше, если ты разденешься и обсохнешь. Я оденусь и посмотрю, смогу ли я найти одежду для тебя.

Молча кивнув, я взяла полотенце и обернула им свои кудри, чтобы они не капали. Я стянула с себя промокшее платье. Несмотря на его слова, Нино не ушел и не двинулся с места, чтобы одеться. Вместо этого он смотрел, как я снимаю платье и нижнее белье.

— Нино, с тобой все в порядке? Ты был в отключке после боя.

— Я в порядке, — пробормотал он, наконец вытерся и оделся. — Я вернусь через несколько минут.

— А если кто-нибудь войдет? — я спросила, намек на беспокойство вползает в мой голос.

Нино покачал головой.

— Никто не посмеет войти. Доверься мне. Я ненадолго.

Он исчез, и я обернулась другим полотенцем, глядя на красную кучу у своих ног. Что на Нино нашло? Как и обещал, он вернулся через несколько минут с джинсами и простой черной футболке.

— У официанток Роджера есть запасная одежда на случай, если они что-нибудь прольют.