К Богодержавию…

Развитое учение христианских церквей о “Троице” в близком к современному виде и “тринитарная “ троицкая терминология сформировались к концу IV в. (В.Н.Лосский, цитированный сборник, с. 212), уже после Никейского собора, на котором отцы церкви проголосовали, что Иисус — Бог: 218 (или 318 — по другому источнику) — “за”, 2 — “против”. После Никейского собора, собранного императором Константином, , Римское государство прекратило искоренение утвержденного Собором учения церкви из общества, вследствие чего у отцов церкви появилось время и иные возможности, чтобы профессионально заняться измышлениями, всё более удаляясь от простоты во Христе времен апостолов. Но поскольку эти измышления невозможно было ввести в текст канона Писания без того, чтобы не вызвать этим отток паствы от церкви, , то оставалось только принять в церковную традицию, дополнительно к сложившемуся канону Писания, и набор догматически выдержанных измышлений отцов церкви — предание старцев/

Поэтому только один из не принятых в канон апокрифов — ЕвангелиеотНикодима, — дошедший до нас в редакции не ранее конца IV в. (судя по упоминанию в его преамбуле императора Восточной Римской империи в 379 — 395 гг. Феодосия Великого; или Феодосия II — в 408 — 450 гг.) имеет заглавие “Деяния Святой Троицы”.

В каноне же Писания не появилось ничего из “тринитарной” троицкой терминологии, нарушающей сложившуюся к концу III в. традицию, хотя некоторые фразы и после Никейского собора добавлялись в канон и редактировались так, чтобы их легче было истолковать в смысле принятой догматики и церковных учений, хронологически более поздних, чем традиционное Писание. Примеры тому — упоминавшийся стих 5:7 Первого послания Иоанна и завершение Евангелия от Марка, 16:3 — 16:19.

Догмат о “Троице” — измышления, построенные разрушением целостного контекста при извлечении из него отдельных фраз, что порождает неоднозначность смысла обрывков, возникающих в этом процессе и предстающих в сознании человека в качестве самостоятельных высказываний, таких, как «Я и Отец — одно» (Иоанн, 10:30) и ему подобных: Римлянам, 9:5; Первое послание Тимофею, 3:16; Колоссянам, 2:9 и др. Кроме того, имело место и иносказательное толкование “в духе “ того, что сказано прямо, но тоже на основе фрагментарного извлечения из контекста. Так те, кто видит первый в Библии намек на “Троицу” в явлении Аврааму трех ангелов (Бытие, гл. 18:1, 2) забывают о развитии этого эпизода (Бытие, гл. 18 и 19 — в целом и 19:1, в частности).

Если бы “тринитарная” троицкая терминология, измышленная отцами церкви к концу IV в., была бы способна наилучшим образом передать и закрепить в культуре общества смысл Откровения Свыше, то ею бы и пользовались и Иисус, и апостолы, и никто не посмел бы и не сумел остановить такого рода их проповеди: «Что откроет Бог людям из Своей милости, — для этого не будет удерживающего; что Он сдержит — тому нет посылающего после Него. Он — всемогущий, мудрый» — Коран, 35:2. Вследствие этого церкви не пришлось бы измышлять троицкую терминологию: она бы унаследовала её от Христа и апостолов в совершенном виде. Исторически реально “Догмат о Троице” — не вершина Откровения, а позднейшее измышление отцов церкви, хотя такое воззрение и отрицает мнения её последующих вероучителей.