К Богодержавию…

— Вот, батюшка, ваше Боголюбие, какой неизреченной радости сподобил нас теперь Господь Бог. Вот, что значит быть в полноте Духа Святаго, про которую Святой Макарий Египетский пишет: “Я сам был в полноте Духа Святаго…” Этою-то полнотою Духа Своего Святаго и нас, убогих, преисполнил теперь Господь. Ну, уж теперь нечего более, кажется, спрашивать, ваше Боголюбие, каким образом люди бывают в благодати Духа Святаго… Будете ли вы помнить теперешнее явление неизреченной милости Божией, посетившей нас?

— Не знаю, батюшка, — сказал я, — удостоит ли меня Господь навсегда помнить так живо и явственно, как теперь я чувствую, эту милость Божию.

— А я мню, — отвечал мне о. Серафим, — что Господь поможет вам навсегда удержать это в памяти вашей, ибо иначе благость Его не преклонилась бы мгновенно к смиренному молению моему и не предварила бы так скоро послушать убогого Серафима, тем более, что и не для вас одних дано вам разуметь это, а через вас для целого мира, чтобы вы сами, утвердившись в деле Божием, и другим могли быть полезными. Что же касается до того, батюшка, что я монах, а вы мирской человек, то об этом и думать нечего: у Бога взыскуется правая вера в Него и Сына Его Единородного. За это и подается обильно свыше благодать Духа Святаго. Господь ищет сердца, преисполненного любовью к Богу и ближнему — вот престол, на котором Он любит восседать и на котором Он является в полноте Своей пренебесной славы. “Сыне, даждь Ми сердце твое” — говорит Он, — “а все прочее Я Сам приложу тебе”, ибо в сердце человеческом может вмещаться Царствие Божие”.

* * *

Оба пребывали, по словам Серафима Саровского, в полноте благодати Духа Святого, но для о. Серафима наитие Духа Святого — чувственно-эмоционально, и осмысленно, а для Н.А.Мотовилова, несмотря на предшествовавшую беседу о разуме, все же только чувственно-эмоционально, но бессмысленно.

В связи с тем, что Н.А.Мотовилов не смог, по его лично обусловленным причинам, воспринять смысл происшедшего в единстве чувственно-эмоционального и смыслового строя наития, мы дополним его воспоминания воспоминаниями Б.М.Моносова [26]:

«Требования к солдатам у меня во все времена (при многократных памятных ему воплощениях на Земле: наша вставка) были неизменны: преданность мне, либо идее, которую я в этот момент представляю и готовность отдать жизнь ради нее (идеи), или меня по обстоятельствам. Военное обучение я брал на себя. Лучших солдат, чем “дети пророка” (по контексту, речь идет о магометанах в Испании до 1492 г. — наша вставка) мне не приходилось и желать. Я применил на этот раз старый атлантический прием. Воины отдавали мне свою волю. Зато, растворив свое сознание в моем, они приобщались к космическому сознанию и по желанию могли выходить на высокие астральные планы, полностью соответствовавшие их представлениям о рае. Взамен сдаваемого в аренду блаженства я приобрел сотни готовых на все террористов (выделено нами). Власть имущие и охнуть не успели, как оказались в моих руках. Надо сказать, что я был вполне веротерпим и в равной мере уделял внимание и Христианам, и Мусульманам.» — “Бешеная скачка на бледном коне. Или по эту сторону магии”, с. 48; последняя цитированная фраза также весьма значима.