К Богодержавию…

Человек же, любящий Бога и людей, включая потомков, должен поступать не так, как Иона и не названный по имени в Коране, потому что вследствие его самоуправного уклонения от предлагаемого ему Свыше, другие люди оказываются в необходимости переносить тяготы и беды. Божьей милостью возможно было бы их избежать, но уклонившийся от предлагаемого ему Богом сам закрывает дорогу снисхождению милости Божией на Землю, если никто иной к этому времени не готов к исполнению того, от чего первый избранник отказался по его личностным причинам.

На человеке лежит непреклонное исполнение возложенной Богом на него в земной жизни миссии, как бы ни складывались обстоятельства вокруг него. Бог же защищает непреклонно исполняющего Его волю до завершения человеком всего возложенного на него вне зависимости от течения событий, “очевидного” ограниченному в мировосприятии и знании обществу и человеку. Бог не возлагает на человека непосильного для него и бессмысленного. Об этом повествует эпизод, приводимый у Матфея (16:21 — 23), и Коран (4:156, 157; 10:109; 41:34, 35).

Апостолы же были слабы в вере непосредственно Богу, и это подтверждено словами самого Иисуса Христа: «по неверию вашему» — Матфей, 17:20; «маловерные» — Матфей, 16:8; «маловерный» — в адрес Петра — Матфей, 14:31 и др.

Позвав к молитве апостолов в Гефсиманском саду, Бог предоставил им последнюю возможность на их собственном жизненном опыте неоспоримо убедится в том, что, поистине, вера в жизни непосредственно Богу живому отличается от веры в писание закваски фарисейской и веры во всю полноту религиозной традиции, хранимой культурой.

К молитве звали не кого попало, а избранных — чья психика определённо была способна выдержать истинное видение в условиях всеобщей “слепоты” разного рода, обуявшей неверующих Богу непосредственно; звали тех, кто впоследствии смог бы свидетельствовать всем об их всеобщей одержимости самообольщением их же собственным воображением по причине их неверия Богу непосредственно по совести.

Апостолы, однако, не поняли значимости происходящего и уклонились от молитвы, тем самым они уклонились и от принятия на себя заботы о благе для них самих, их современников и людей в последующих поколениях.

Казнь Иисуса только представилась в их воображении, как наяву, всем по их неверию непосредственно Богу. Сказанное в полном соответствии с учением Христа о молитве в вере Божией и учении о равной значимости творимого человеком в его внутреннем мире и во внешнем, общем всем, мире: «А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует с нею в сердце своем.» — Матфей, 5:28. Соответственно этому, но по отношению не к похоти секса, а к казни: вследствие принятия Богом молитвы Иисусовой в Гефсимании всем неверующим Богу непосредственно хватило их собственных вожделений казни, веры в писание, предрекавшее казнь Мессии, личностной безучастности к злодейству и свой покорности несправедливости, чтобы собственное воображение всех их: апостолов, толпы, первосвященников, римлян и прочих — в их совместной деятельности породило, как наяву, видение казни и всё последующее. Это всё — все евангелисты впоследствии и описали; описали честно, как видели сами и как слышали. А все последующие, именующие себя христианами, веруя писаниям евангелистов и Ветхому Завету, совершают казнь Христа в сердце своем по сию пору, не задумываясь о существе своей веры: к кому она обращена к Богу, к человеческой отсебятине или к кому-то еще.

Задуматься же следует о том, что Библейская цивилизация, 2000 лет без малого совершающая казнь Мессии в сердце своем и искренне умиляющаяся этой казни, полной ложкой хлебает воздаяние Свыше за эту веру в несправедливость по отношению к Праведнику и за возведение клеветы на Бога — убийство Иисуса, которого Он не допустил. Из сердца своего — внутреннего мира — цивилизация выносит казнь в явь и изощряется в ней многократно, обрушивая казнь — порождение собственного её богохульства — себе же на голову.

Естественно, что если казни в яви не было, то не было и воскресения «в третий день по Писанием» (Никейский символ веры). И оговорка «по Писанием» в Символе веры — знаменательный намек на расхождение Истины и Писаний: могли бы, кажется, написать , да Свыше не дано было, ибо Бог хранит Истину вне земных писаний людей.

Все сказанное здесь для многих почитающих себя христианами — антихристово вероломство в буквальном смысле. Но пусть они ответят себе на вопрос:

Почему для их душевного спокойствия в настоящем и бездумной безответственности в жизни за всё происходящее и предстоящее — им необходимы даже больше, чем они в то время были желанны синедриону, осудившему Иисуса? Почему кораническое свидетельство 4:156, 157 для них неприемлемо, хотя церквям более 1300 лет не дано Свыше знаменовать, что в Коране есть ложь и дьявольщина? Почему, даже читая Коран, они не замечают этого свидетельства, не помнят его, будто его и вовсе нет в Коране?