К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

С другой стороны, с середины 1990-х в Северной Корее появилась и стала быстро набирать силу новая буржуазия, то есть люди, которые получили деньги (и связанные с ними привилегии) вовсе не потому, что им их дали чиновники, а потому, что они добились этого сами – всеми правдами и, конечно же, неправдами. Эти люди, кажется, не собираются бросать вызов политическому порядку, в котором решающую роль по-прежнему играет старая номенклатура, но уже сам факт существования этих людей ставит старую систему под сомнение. Раньше всем было ясно: в стране живет хорошо тот и только тот, кто верно служит вождю. В новой ситуации обнаружилось, что сама по себе служба, без разнообразных «откатов и попилов», не так уж и выгодна, в то время как человек, который умеет торговать, нагло нарушая или ловко обходя все мыслимые законы, может в итоге обеспечить себе такой уровень жизни, о котором раньше мог мечтать только, скажем, инструктор Организационно-инструкторского отдела ЦК. Понятно, что такая ситуация вносит в умы некоторое смятение.

Впрочем, как многие помнят, в позднефеодальной Европе аристократические кланы всегда были готовы породниться с богатыми буржуазными семействами, против чего «владельцы заводов, газет, пароходов» не возражали. Подобные вещи стали обычными и в Северной Корее с начала нулевых: девушки из семей новой буржуазии часто выходят замуж за отпрысков чиновников и силовиков. Старая и новая элиты, таким образом, сливаются воедино.

На казарменном положении – надолго!

Одна из особенностей Северной Кореи – повсеместное присутствие военных. Люди в форме маршируют по улицам, работают на стройплощадках, охраняют зенитные батареи и делают много того, что не всегда, на первый взгляд, связано с воинскими обязанностями. В этом присутствии военных повсюду нет ничего удивительного: несмотря на относительно небольшое население в 25 млн человек, Северная Корея имеет пятую в мире по численности армию. В Корейской народной армии (КНА) служат от 950 000 до 1,1 млн человек. Очень немногие страны способны поддерживать такой уровень мобилизации в мирное время: достаточно сказать, что по своей численности вооруженные силы КНДР примерно равны вооруженным силам России, при том что население КНДР меньше российского примерно в восемь раз.

Поддержание такой огромной армии возможно в том числе и потому, что служат в вооруженных силах долго: было время, когда обычный срок воинской службы для мужчин составлял 13 лет, а сейчас его сократили до 10 лет. Правда, покинуть ряды вооруженных сил можно и раньше. Отслужив четыре года, солдат имеет возможность обратиться за разрешением на поступление в вуз, после чего, если успешно сдаст экзамены, может демобилизоваться. Четыре года службы дают возможность поступить не только в гражданский вуз, но и в военное училище. С этим, кстати, связана одна особенность северокорейских вооруженных сил – люди с улицы там в офицеры не идут. Почти любой будущий офицер должен сначала отслужить рядовым не менее четырех лет, и только после этого у него появляется право на поступление в военное училище.

Условия службы зависят от того, в какой части оказался молодой солдат. В наше коррумпированное время это означает, что родители часто дают взятки сотрудникам военно-мобилизационных комитетов («военкоматов»), чтобы их сыночка или дочку отправили служить в хорошую часть. При том что большинство корейцев десять лет жизни проводят в военной форме, эти годы далеко не полностью отданы боевой подготовке. Как правило, солдат активно используют в качестве неквалифицированной и бесплатной рабочей силы: их отправляют на сельскохозяйственные работы, они трудятся на стройках, работают в многочисленных армейских подсобных хозяйствах. Хотя служба в армии КНДР на редкость престижна, дети элиты уже давно стремятся к тому, чтобы пройти «школу жизни» заочно. Основная лазейка – это отсрочка от призыва, которая полагается для студентов высших учебных заведений. В принципе, студенты должны посещать обязательные курсы подготовки офицеров запаса, которые могут быть достаточно трудными, но все равно они много легче, чем полноценная срочная служба.