Как жить и властвовать

Если бы не было приведено выше перечисление всех тех обязанностей, которые лежат на властелине, то странным могло бы показаться утверждение Праведного халифа Омара: «Тот, кто поставлен управлять мусульманами, – раб их» [791]. Как это вдруг: властелин и – раб? Но это утверждение повторяется в разных формах и с разной степенью лапидарности. Например, Ибн-аль-Джавзи в «Сокровище владык» приводит распространённое утверждение: «Если рабство означает услужение кому-то и зависимость от кого-то, то самые рабы из рабов трое – властелин, влюблённый и тот, кому благодетельствуют». Он, развивая этот тезис, продолжает: «А в самом рабском положении находится властелин – из-за того великого и напряжённого труда, который он переносит ради своих подданных. Ведь он, – продолжает Ибн-аль-Джавзи, – управляет ими и тогда, когда они его управление одобряют, и тогда, когда отвергают. Он охраняет их на дорогах и в поселениях, прикрывает пограничные области, где они проживают, сдерживает их от того, чтобы, стремясь к вожделенному, они не впали в порчу, заботится о тех, кто их религию сохраняет, заранее готовится к чрезвычайным задачам, собирает с них разные виды налогов, деньги тратит на их благо и на их нужды, сокрушает их врага, оберегает слабого от сильного, а идущего верным путём – от заблудшего. И всё это – при том, что он и о себе самом должен беспокоиться, и трудиться над исполнением собственных наказов и запретов, и не только их, но и себя самого от врагов защищать» [792].

Чтобы с максимальной степенью доступности для читателя выразить своеобразное рабство, в котором пребывает властелин, Ибн-аль-Джавзи в своём «Сокровище владык» рассказывает сказочную историю-притчу.

Притча о двух слонах – приручённом и диком

Итак, у одного царя был давно приручённый и хорошо воспитанный слон. Как-то раз ловчие поймали слона дикого. И как они ни старались приручить его, у них ничего не получилось. Тогда они решили использовать уже одомашненного слона, чтобы тот передал дикому свой опыт, а дикий воспринял от своего уже укрощённого собрата хорошие манеры.

Дрессированный слон стал говорить новичку, что люди хотят ему добра. «Что же это за добро?» – спросил тот. «Вкусным будет твой корм, сладкой вода, чистым будет тело твоё и место, где ты поселишься. У тебя будут слуги, которые станут беречь и защищать тебя, заботиться о тебе, выводить тебя в известное и всеми ожидаемое время, когда люди будут специально собираться. Тебя в знак почёта покроют пурпуром, перед тобой пойдут люди и станут бить в барабаны, дудеть в трубы. И станут радоваться тебе и царь, и подданные».

Дикий слон сказал: «Я готов попробовать то, о чём ты рассказал, и отказываюсь от своей дикости». Приручённый слон пообещал ему, что будет его новый товарищ вознаграждён, возвеличен, облагодетельствован и обихожен.

Что ж, когда наступил тот день, о котором так интересно рассказывал придворный слон, на новичка надели пурпурную попону, на спине установили помост, на котором устроились воины, обвешанные тяжёлым оружием. На шее его уселся одетый в кольчугу человек с железным крюком в руках. На морду слону надели кольчугу. Ещё несколько человек в доспехах и с железными палками схватили его за бивни. Так его водили целый день.

Когда же он возвратился в свое стойло, то сказал слону-старожилу: «Ну, испытал я то, что ты мне наобещал. Так расскажи же, что всё это значит? Чем это мне закрыли морду? И кто и зачем держал меня за клыки? И кто это взгромоздился мне на шею?»

Его товарищ стал охотно ему рассказывать: «Кольчугой покрыли твою морду потому, что морда – место, ранение которого смертельно. Те, кто держит тебя за клыки, – проводники, направляющие тебя по правильному пути. Тот, кто сидит на твоей шее с крюком, – погонщик, подгоняющий тебя к месту битвы».

Второй слон сказал: «Зачем-то мне оказывались почести, восхвалялось моё имя, был я облачён в красивые одеяния и шли впереди меня люди в железе, восхвалялся я, и с восторгом указывали на меня люди. Но бо́льшая часть всего этого не имеет смысла, да и я не стремлюсь к тому, добро от чего покрывается злом, а польза не перекрывает вред. Воистину жажду я освобождения. Ведь говорится: несвободен тот, кто подчинился своему капризу; несвободен и тот, кто служит кому-то другому».

Тут приручённый слон прозрел и воскликнул: «Разъяснил ты мне ту оплошность мою, которую я не увидел, показал ты мне ошибочность моего поведения! Воистину невежество затуманивает взор и отвращает глаза от ясной истины!» И обращённый в новую веру слон в качестве благодарности даёт совет дикому собрату, как сбежать от людей. Придворная жизнь приучила приручённого слона к хитрости, и он предложил уловку: симулировать такую болезнь, при которой слонов (и не только их, а, например, верблюдов) выгоняют в пустыню, чтобы там они искали особую целебную траву. Что и было сделано: дикого слона вывели в пустыню, и там он благополучно сбежал от людей. То же самое сделал и его товарищ – бывший приручённый слон, который понял наконец, где истина [793].

* * *