Читаем Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. XIX - начало XX в. полностью

По сравнению с другими европейскими странами, в частности с Германией и Швейцарией, представление об Иисусе-младенце во Франции распространено не столь широко, оно не относится к основным компонентам французского фольклора, хотя в настоящее время это представление широко популяризируется. Оно часто встречается в романах писателей регионалистов, в рождественских сказках, которые ежегодно публикуются в периодических изданиях, включаются в программы радиопередач.[122]

Среди обрядов, составляющих церковный ритуал празднования рождества, которое в средние века церковь отмечала с особой пышностью, до наших дней во Франции сохранилось очень немногое.

Лишь в экспозициях этнографических музеев можно встретить изображение некогда очень торжественной церемонии, называемой в Провансе Pastrage: пастухи, одетые в свои широкие плащи, пастушки с корзинами фруктов торжественным кортежем, под звуки флейты и тамбурина направлялись к ночной мессе, следуя за украшенной лентами повозкой с ягненком. После определенных церемоний, танцев с ягненком на руках, его вручали священнику. Одновременно выпускали в церкви и птиц.[123]

В некоторых областях Прованса искупительной жертвой была маленькая птичка королек, или крапивница, и церемония приношения ее церкви получила название «праздник королька» (fête du roitelet). Молодежь деревни старалась в декабре поймать эту крошечную птичку и в рождественскую ночь, привязав ее к шесту, несла в церковь, чтобы живую вручить священнику, который отпускал ее. Некогда птичку убивали; этот обычай исчез уже в XVIII в. В городе Эксе как след этого обычая осталась забава детей свистеть во время мессы в небольшие глиняные свистульки в виде птички. Включение мотивов соловьиного пения в органную музыку также считалось продолжением той же традиции.[124]

Религиозные мистерии, которыми славилась средневековая Франция и которые в рождественские дни принимали форму пасторальных мистерий, разыгрываемых в церкви, особенно популярны были на юге страны. Некогда это были народные представления. То, что сохраняется в наши дни в Провансе, приобрело уже несколько искусственный характер. И сейчас, ежегодно или через год, в течение всего января в некоторых деревнях Прованса проходят представления пасторалей; но теперь они превратились в зрелища, организуемые многочисленными в Провансе церковными корпорациями, католическими кружками и благотворительными обществами. Кроме классических сценариев, созданных в прошлом веке, немало текстов создается и современными писателями, радеющими о возрождении старых традиций. Обычно дается представление различных вариантов одного сюжета: ангелы возвещают пастухам о рождении Христа, жители деревни отправляются в Вифлеем, их путешествие сопровождается забавными или волнующими эпизодами. Роли нередко из года в год исполняют те же актеры-мужчины на провансальском языке, а ангел вещает на французском.[125]

С религиозным драматическим искусством тесно связано и устройство рождественских ясель, небольших ниш, в которых с помощью фигурок, выполненных из дерева, фарфора или, как это наиболее принято сейчас, из обожженной и раскрашенной глины, представлены различные сцены, иллюстрирующие легенду о рождении Христа. Ритуал, введенный католической церковью в XIII в., в XVI в. принял во Франции силу обычая. Ясли стали устраивать не только в церкви, но и дома, незадолго до Рождества. В течение нескольких недель они остаются нетронутыми, разбирают их на следующий день после Сретения (2 февраля).

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология