Капитан Мак

Ювелир вернул свободу Жобу, и тот уже хотел закрыть ставни, как на улице послышались легкие шаги, и на пороге появилась женщина. При виде этой женщины лицо Самюэля Лоредана приняло выражение почтительного удивления. Это была донья Манча.

- Ах, дорогой господин Лоредан, - обратилась она к ювелиру, - я, кажется, успела вовремя.

- Да, действительно, сеньора, - ответил ювелир, - мы уже собирались закрывать, - и поскольку жилые комнаты находятся в глубине дома, мы бы, скорее всего, не услышали, как вы стучите.

- Господин Лоредан, - сказала испанка, - мне нужна ваша помощь.

- Я к вашим услугам, сеньора.

- Но это нужно сделать не завтра, а сейчас, немедленно.

- Чем могу быть вам полезен?

Донья Манча вынула из-за корсажа футляр и протянула его ювелиру.

- Я узнаю его, - сказал он, - Это футляр от тех серег...

- ... которые король подарил мне в вашем присутствии. Да, это он. Так вот, я потеряла одну серьгу.

- Что вы говорите, сеньора?!

- Ах, не спрашивайте меня ни о чем... Я просто потеряла голову, я обезумела...

- Но как же это случилось?

- Сама не знаю. Во всяком случае, король сегодня вечером прислал мне с пажом записку, что я должна завтра явиться ко двору. Если на мне не будет серег, то он решит, что я пренебрегаю его подарками, и я впаду в немилость. Значит, нужно срочно сделать точно такую же серьгу.

- Но, синьора, к завтрашнему дню мы не успеем...

- Нужно успеть! - сказала она, и в голосе ее прозвучали повелительные нотки будущей фаворитки.

- Только один мастер мог бы это сделать...

- Прекрасно, так где он?

- В Пре-Сен-Жерве. Но успеет ли он до завтра?

- Я заплачу, сколько он запросит, но серьга мне нужна во что бы то ни стало, - сказала донья Манча, и стало видно, что она волнуется все больше и больше.

В разговор вмешалась Сара.

- Батюшка, - сказала она, - вы же знаете, что Ворчливый Симон прекрасный мастер, и что он может сделать за одну ночь то, что другой за неделю не сделает.

- Да, да, знаю. Но застанем ли мы Ворчливого Симона дома?

- Это человек порядочный, - ответила Сара, - он по кабакам не ходит, в мяч не играет. Вы его застанете.

- Ах, милый господин Лоредан, - подхватила донья Манча, - если бы вы знали, какую услугу вы мне окажете! Мое положение, мое будущее при дворе зависит, может быть, от вас.

- Сударыня, - ответил ювелир, - я сейчас же еду в Пре-Сен-Жерве.

- Ах, вы возвращаете меня к жизни!

- И, если только Ворчливый Симон не умер, не заболел, и я застану его дома, вы получите вашу серьгу завтра до десяти часов утра.

- Господин Лоредан, - сказала донья Манча, пожимая ювелиру руку, если вы это сделаете, через два дня я буду всемогуща, и тогда просите у меня, что вам будет угодно.

Лоредан снова надел плащ и шляпу, а донья Манча, взволнованная, без сил, опустилась на стул. Потом ювелир вынул из железного ящика бриллианты и пластины из серебра, потребные для изготовления серьги.

- Дорогой господин Самюэль, - обратилась к нему донья Манча, - могу я просить вас приютить меня на несколько минут? Вы поедете в Пре-Сен-Жерве, а я в ожидании носилок посижу с вашей дочерью. Узнав, что король приглашает меня завтра на свой выход, я не стала ждать ни минуты и прибежала к вам пешком. К счастью, дон Фелипе д'Абадиос, мой брат, согласился за мной заехать.

- Будьте как дома, сеньора, - ответил ей Лоредан.

Донья Манча недолго беседовала с Сарой: не успел Лоредан уехать, как на улице послышались шаги множества людей, и у дверей лавки остановились носилки. Это был дон Фелипе д'Абадиос, приехавший за сестрой.

В ту ужасную ночь, когда дочь Лоредана чуть не попала в его власть, дон Фелипе ни на мгновение не снимал маску, и, следовательно, Сара никогда не видела его лица.

И тем не менее, когда он вошел, она вздрогнула и инстинктивно отодвинулась в тень.

- А, это вы, дон Фелипе?! - воскликнула донья Манча. - Победа! Серьга у меня будет.

- Когда?

- Завтра утром.

- Боже мой, - думала Сара, - где я могла слышать этот голос? И где я видела этот дикий, устрашающий взгляд?

Дон Фелипе увидел ее и поклонился. Его душило волнение. Он говорил себе: "Вот эта женщина, которая стала бы моей, если бы какой-то презренный искатель приключений ее у меня не отнял!"

Но, поскольку Сара очень побледнела, и видно было, что она вся во власти невыразимого ужаса, дон Фелипе счел более благоразумным поскорее уйти из лавки.

Поэтому, поклонившись девушке с деланным равнодушием, он сказал донье Манче:

- Ну, раз так, идемте. Все к лучшему... Уже поздно, и дома нас ждут.

Он подал сестре руку, еще раз поклонился Саре и вышел. Донья Манча простилась со взволнованной девушкой дружеским жестом. Жоб в это время, совершенно не обращая внимания на происходящее, запирал витрины и закрывал наружные ставни лавки.

Дон Фелипе сел в носилки вслед за сестрой.

- Что с вами? - спросила она. - Вы очень бледны.

- Я испытал сильное потрясение.

- Когда?

- Только что, когда снова увидел эту девушку.

- Как? Вы уже видели ее раньше?

- Да.

- А где?

- Эта та женщина, которую я хотел похитить в Блуа.

- Ах, - сказала донья Манча, - я надеюсь, что вы теперь откажетесь от ваших омерзительных планов?

- Почему откажусь?