Капитан «Неуловимого»

А через час пришёл ответ: ожидать подлёта гидролодки и подсветить место посадки. Что ж, логично: погода отличная, сесть сможет, часть раненых заберёт. Я так думаю, прилетит лицензионная копия «Каталины», их как раз и используют для патрулирования и вывоза раненых, если погода позволяет, вот как сейчас.

Пока шли, я рассказал Гурину, что был похищен, подробностей похищения не помню, а очнулся уже в Германии, и там был бывший батальонный комиссар, который и оказался предателем. Предателя убил, допросив перед этим, и сбежал. Добрался до базы флота и, сымитировав задымление лодки, отчего команда спешно её покинула, просто угнал субмарину. Многое, конечно, звучало как бред, приключения у меня были как в сказках. Но это официальная версия, и пусть докажут обратное. Матросы тоже слушали, информация быстро разойдётся, да ещё и обрастёт множеством подробностей, о которых даже я не знал.

Потом Гуров ушёл в мою каюту отдыхать, всё равно для меня ночь – основное время работы, так что я больше времени занимался людьми и лодкой. А когда прилетели наши «Каталины», мы сбросили ход и двумя прожекторами осветили воды вокруг, что позволило ГСТ совершить посадку. Спустили две надувные шлюпки и доставили раненых на борт обоих самолётов. Рапорты, мой и Гурина, я передал, а самого капитана поднимать не стал, смысла не видел, пусть спит.

Гидролодки улетели, пообещав сделать ещё один рейс, а мы направились дальше. Вскоре мы встретились со сторожевой подлодкой типа «М», которая стала нас сопровождать. Так и шли. На границе Взора один раз мелькнула немецкая субмарина, но мы остались незамеченными.

Под утро оба ГСТ снова прилетели. В первый рейс они забрали одиннадцать раненых и трёх с переохлаждением, состояние которых врач посчитал тяжёлым; остальные срочной госпитализации не требовали, врач с помощниками вполне справлялся. В этот раз забрали оставшихся раненых и тех, что с переохлаждением.

От лётчиков удалось узнать последние новости. Наш флагман и второй эсминец, «Сокрушительный», пусть и с повреждениями, уже подходят к базе – ушли от немцев. Что касается германских крейсеров, то они, похоже, специально охотились именно на наши корабли: вернуть вряд ли надеялись, но хотя бы потопить бывший свой крейсер желали очень сильно.

Что по поводу «Гремящего», то он, по-видимому, напоролся на сорванную с якоря мину, потому что следа торпеды никто не видел. Ночью он потерял остальные свои корабли, а тут – взрыв и срочное спасение выживших. Но бой был не в одни ворота: немцы один эсминец точно потеряли, он затонул, свидетели были, и ещё один горел – пожар на корме. Также был пожар на «Адмирале Хоппере» как результат удачного выстрела с нашего флагмана.

И да, была ещё интересная информация от Гурова. Они в этом походе нашли в море надувную шлюпку с немецкими лётчиками с авиаразведчика, сбитого нашим дальним истребителем на Пе-3 (у Северного флота их аж четыре единицы, половина летает, другая половина постоянно на ремонте). Немецких лётчиков передали на борт флагмана, где их допросили с помощью переводчика.

Немцы сообщили информацию о моей минной постановке на фарватере Тронхейма. К сожалению, боевых кораблей в списках пострадавших нет, но на входе взорвалась и затонула, перекрыв фарватер, крупная плавбаза почти в двенадцать тысяч тонн водоизмещением. Есть подозрение, что она должна была обеспечивать рейды обоих крейсеров, атаковавших наш флагман. Так что не зря мины поставили. А ведь я втык получил при возвращении, когда доложил, на какой глубине решил ставить мины: мол, слишком заглублены. Теперь что скажут?

Малая подлодка сопроводила нас до устья Кольского залива. Там нас встретил ледокол в сопровождении тральщика. После того как почти всех моряков с «Гремящего» забрал ледокол, лодка вернулась обратно: срок боевого патрулирования прибрежных вод у неё не закончился.

К слову, по поводу тральщика, который нас встретил. Раньше это был сейнер, довольно крупное для этих мест судно в семьсот тонн водоизмещением. С началом войны судно вошло в состав флота, и его переделали в тральщик, однако если палубные орудия ещё нашли и установили, то зенитная оборона была откровенно слабой.

Помните ту зенитную батарею, которую я прибрал вместе с крейсером, ставшим позднее нашим флагманом? Батарею я передал флоту, думая, что её используют для защиты базы, но нет, этими орудиями усилили зенитное вооружение разных судов. Как раз одна из таких двуствольных установок «Эрликон» находилась и на полубаке этого тральщика. Считаю, что это была удачная идея.

Ну, это я просто отклонился от темы. Так вот, мы дошли до Полярного, и там нашу лодку подвели к другой однотипной «девятке». Поставили их борт к борту и перекинули сходни. На борту моей субмарины оставалось пятнадцать человек при двух командирах, этого количества вполне хватало для перегона. Гурин ранее ушёл на ледокол.