Капкан на спонсора

– Ты не понимаешь, – констатировал он с заметным отчаянием. – Она предупредила, что собрала кое-какие материалы, которые в случае ее насильственной смерти оказались бы достоянием прокуратуры.

– А они оказались? – нахмурилась я, слегка сбитая с толку. – Или подозрительный несчастный случай в Сочи не попадает под определение «насильственная смерть»?

– Я думаю, – вздохнул Толик, – с ее стороны это был чистый блеф. Она ведь сумасшедшая и любила пугать людей. Но Николай не был уверен в том, что это блеф, и рисковать бы не стал.

– И кто, по-твоему, убил Стеллу?

– Не знаю. Она мне звонила из дома своего любовника, я имею в виду Ганичева.

– Сына нашего мэра?

– Да, – поморщился Толик. – Она собиралась уехать с ним. Навсегда. Я говорю, она чокнутая.

– И ты считаешь, что она уехала? – удивилась я: то ли он не в себе, то ли меня считает дурой.

– Ты ведь знаешь, что с ним случилось? – Он торопливо поднялся, налил стопку водки из графина, знаком предложил мне, я отказалась, а он выпил и после этого продолжил: – Думаю, она свидетель убийства. Может, где-то спряталась. Даже представить не могу, какое это произвело на нее впечатление. Скорее всего она окончательно свихнулась. И сбежала куда-нибудь. Люди Николая пытаются ее отыскать. Если она жива, ее место в сумасшедшем доме.

– Думаю, до этого не дойдет, – сказала я, поднимаясь. – Твой Николай пытался убедить меня, что жену убили вместе с Ганичевым. Если его люди ищут ее, так с одной целью – убить. Тем более завтра сорок дней, как он вдовец. Я не знаю, что из себя представляет Стелла, может, у нее действительно не все дома, хотя, кроме ваших утверждений, никаких фактов ее сумасшествия не имеется. Но я должна тебе напомнить: она твоя сестра, и ей грозит опасность. Идем в милицию, у нас достаточно фактов, чтобы прижать Козырева.

В глазах Толика промелькнул не просто страх, а самый настоящий ужас. Я пошла к двери, а он кинулся наперерез:

– Анфиса, прошу тебя, оставь в покое эту историю. Пожалуйста… Слушай, давай уедем, а? Отдохнем где-нибудь. Ты возьмешь свою подружку, как ее… Женю, да? И мы славненько отдохнем втроем.

– А когда вернемся, твой Козырев уже благополучно укокошит твою сестренку, и мы никогда ничего не сможем доказать.

– Анфиса, – пробормотал он, а я испугалась, что парень чего доброго хлопнется в обморок.

– Ты боишься? – спросила я как можно мягче.

– Конечно, – криво усмехнулся он. – Только не за себя. Анфиса, давай в самом деле уедем. Ты хотела в Испанию…

– Ты так классно выскочил тогда наперерез «Чероки»… Это что, хорошо отрепетированная сцена?

– Ты с ума сошла? – искренне удивился он. – Я до вчерашнего дня не догадывался, что ты имеешь хоть какое-то отношение к истории с сестрой. Вчера у меня мелькнула мысль, и я позвонил в отдел культуры, а потом Ипатову. Он рассказал про рукопись и про то, что автор ее Анна Асадова, а вот приходила она с Родиной Евгенией Петровной. Далее сообразить нетрудно. Анфиса, забудь о детективе. Это просто случайное совпадение некоторых частностей. В реальной жизни все было иначе. Прошу, не забивай себе голову, не то ты свихнешься вслед за моей сестрицей.

– Большое спасибо за совет, – искренне ответила я и покинула его квартиру, хоть он и пытался этому воспрепятствовать, то есть мы еще немного поговорили в том же духе, стоя у входной двери.

А вот дома меня ждал сюрприз. На кухне сидела Женька и в компании невесть откуда взявшегося Романа Андреевича пила водку.

– Присаживайся, – со вздохом сказала она. – По физиономии вижу, немного выпивки тебе не повредит.

– Не повредит, – согласилась я, хлопнула рюмашку и закусила грибками.

– А этот откуда взялся? – кивнув на Романа Андреевича, спросила я Женьку.

– Говорит, вернулся насовсем.

– Напрасно, – нахмурилась я. – Забирайте раскладушку, уважаемый, и двигайте по месту прописки. – Роман Андреевич степенно выпил и закусил огурцом. – Это я вам говорю, гражданин майор, – на всякий случай пояснила я.

– Почти подполковник, – поправил он спокойно, в остальном оставив мое высказывание без внимания.

– Анфиса Львовна в большом гневе на то, что ты бросил нас в суровую годину. Так и заявила: «Какая-то дурацкая работа ему дороже моей жизни», – поддержала меня Женька.

– В этом нет ни грамма правды, – возразил он чрезвычайно серьезно, – и любимую женщину без должного прикрытия я бы ни в жизнь не оставил. Два исключительной надежности боевых собрата неотлучно за вами присматривали.

– Серьезно? – хмыкнули мы.

– Конечно, – кивнул он и ткнул пальцем в окно.

Я проявила любопытство и смогла увидеть белую «восьмерку», притулившуюся в моем дворе ближе к гаражам. Роман Андреевич поднялся, подошел к окну и махнул рукой. Через минуту «восьмерка» покинула укромный уголок и скрылась в неизвестном направлении.

– Это охрана? – спросила я презрительно, заподозрив его в жульничестве.