Хан

— Значит к моему однозначно! Решено, брат! С Теоманом я сам поговорю! — радостно проговорил тот, кого Каан назвал Искандером, радостно подмигнув мне и махнув рукой обозленному Каану в сторону распахнутых дверей зала совещания, — Давай, пойдем уже! Не будем тянуть время!…

Проследив глазами за тем, как белые кроссовки Искандера прошагали бодро в зал, я осторожно перевела взгляд на Каана, от которого исходили волны ледяной ярости, такой отчетливой и колкой, что я поежилась, слыша его голос над собой:

— Входи, Лейла…

Я не хотела. Считала, что мне там не место.

Но как могла донести это до Каана, который подтолкнул меня вперед к распахнутым дверям, не имея под рукой хоть чего-нибудь, где могла написать свои мысли?…

Пришлось идти, пытаясь не выглядеть растерянной и застигнутой врасплох, ощущая за своей спиной Каана и глядя себе под ноги, чтобы случайно не растянуться перед длинным черным столом, за которым уже сидели мужчины.

На одной стороне Хан, который не посмотрел на меня даже исподлобья, словно ничего не слышал и не видел, полностью погрузившись в документы, которые пролистывал в очередной темной папке.

К нему же присоединился и Каан, который сел по правую сторону, откинувшись назад и расстегнув пуговицу на своем идеальном темном пиджаке, глядя так колко и пронзительно, словно готовился к бою.

На другой стороне стола сидел Искандер, развалившись на стуле и вытянув под столом свои стройные длинные ноги, подмигивая мне и широко улыбаясь, наблюдая за тем, как я осторожно сажусь на одно из десятков свободных мест за этим огромным столом, где с легкостью поместилось бы человек пятьдесят. Он походил на студента-гуляку, которого насильно притащили на скучные лекции и пока что он не знал, чем себя занять, чтобы не уснуть и не захрапеть на самом важном месте.

Рядом с ним сидел еще один молодой человек в темно-синем костюме тройке, но без галстука, который так же не обратил совершенно никакого внимания на мое появление в их чисто мужской деловой компании, листая какие-то бумаги.

Темноволосый, с правильными чертами лица, широкими бровями и невероятными голубыми глазами под тенью густых черных ресниц. Он выглядел под стать Хану и Каану — сосредоточенный, отрешенный….и такой же холодный.

— С чего начнем? — голос Хана прозвучал сухо и подчеркнуто по-деловому, когда он достал из папки какие-то документы, разложив их перед собой на столе.

— С меня! — радостно заявил Искандер, как всегда улыбаясь широко и обаятельно, даже если три пары недовольных глаз оторвались от созерцания документов и стрельнули по нему холодно и колко, — ну правда! Давайте я уже отчитаюсь про свой отдел, заберу своего Пупсика, и не буду спать под ваши важные обсуждения всех насущных вопросов фирмы!

— Ты не появляешься на фирме неделями и готов с порога отчитаться о работе своего отдела? — язвительно дернулась резкая бровь Хана, когда он, чуть прищурившись, смерил насмешливым взглядом Искандера, которого, однако, не смогла пробить никакая язвительность и высокомерие, и его широкая задорная улыбка по прежнему сияла на красивом лице.

— Конечно! Я в курсе всех дел! А что тут такого сложного? В наш спорт. комплекс ходят тонны народа. Все абонементы раскуплены на пол года вперед. Проблем с тренерами нет. На днях мы заключили контракт с одной известной маркой, которая желает создать эксклюзивно для нашей фирмы линию спортивной одежды класса люкс, и она будет продаваться только у нас. Место под фирменный магазин уже выделили. Через два дня я улетаю на съемки рекламы, как рекламное лицо нашего спортивного комплекса!..

— …если бы это рекламное лицо еще побольше работало и меньше гуляло… — недовольно вскинул глаза второй мужчина, который сидел рядом с сияющим и радостным Искандером.

— Ой, да брось ты это, аби (брат)! Дела сделаны, контракты подписаны, какой смысл киснуть сутками в офисе? — подмигнул голубоглазому мужчине Искандер, потянувшись на стуле и широко улыбаясь.

— А в твоих круглосуточных гуляниях, пьянках и дебоше смысл есть?

— Конечно! Тотальный! Приди в спорт. зал и посмотри какой процент девушек ходит в него! А все почему? Потому что они видят меня в клубах, западают, узнают друг от друга кто я, и где бываю, и толпой несутся к нам покупать самые дорогие абонементы! Мне популярность — вам прибыль, все просто идеально! — Искандер даже в ладони похлопал, продолжая улыбаться и переводя взгляд на Хана, — я свободен? Могу забрать свою девочку и идти?

Я застыла на стуле, когда Искандер протянул ладонь ко мне, явно демонстрируя о какой девочке идет речь, отчего черные глаза Хана полыхнули так сильно и злобно, что я вздрогнула, сжавшись на кончике стула и пряча свои ладони под столом на коленях. От этой ядовитой пронзающей ярости, которая вспыхнула так ярко и неожиданно, словно пробудившийся вулкан, веяло такой неприкрытой злобой, что нахмурился даже голубоглазый мужчина, чуть прищурившись и изучая пронзительными глазами Хана.