Харассмент

Инга молчала. Прошло две минуты, и Илья написал:

«Я понял, не задаю вопросов. Прости меня».

Инга молчала.

«Я сделаю, как ты приказала. А что будет за то, что я осмелился с тобой спорить?»

«За то, что ты посмел открыть свой грязный рот, я заклею его, чтобы ты не смог кричать. Потом я заставлю тебя лечь на живот, привяжу твои руки к кровати, спущу штаны и ударю ровно три раза. И на этот раз я не буду сдерживать силу».

Илья ничего больше не написал. Инга украдкой посмотрела на него через стекло: он встал и вышел из кабинета. Алевтина подскочила со стула и бросилась к нему с бумажками, которые хотела подписать все утро. Инга услышала, как он буркнул ей что-то и размашисто пошел к выходу.

Инга отмотала их чат и перечитала вчерашнюю переписку. Сегодня от приятного возбуждения не осталось и следа, только тягостная неловкость. Ее фразы казались ей надуманными и вместе с тем совсем неизобретательными, и стыдно было не за то, что она вообще их писала, а за то, что писала так плохо. Халтура, а не доминирование. Как Илья вообще мог клюнуть на такое? Либо он был настолько всеяден, что не утруждал себя изысками, либо так изголодался.

Через час он прислал ей фотографию распахнутого черного пакета с наручниками и хлыстом, свернутым колечком. Через полчаса он вновь появился в офисе и поспешил на свое место. Инга видела, что черный пакет он нелепо прижимает к бедру, словно так его было хуже видно. В кабинете Илья затолкал пакет в рюкзак и сел за стол.

Инга выждала десять минут и написала:

«Куда ты положил наручники?»

«В рюкзак».

«Я хочу, чтобы они лежали у тебя на столе. Достань!»

Она была убеждена, что он снова начнет спорить, но сквозь стекло увидела, как Илья потянулся за пакетом и положил его на стопку документов. Сделав фотографию, он отправил ее Инге, а пакет тут же убрал.

«Ах ты ж скотина», – пораженно подумала Инга. Ее так и подмывало написать ему от Агаты что-то еще, разоблачить его как-то, но она не могла так рисковать.

Вечером она сообщила Илье, что они встретятся завтра и ровно в девятнадцать ноль-ноль. Она прислала ему название гостиницы. «Если ты опоздаешь хоть на минуту, я уйду», – пригрозила она. Илья клятвенно заверил, что будет вовремя. Инга велела принести с собой купленные наручники и хлыст, и разговор почти сразу перетек в секс по переписке.

На этот раз на Ингу напал исследовательский азарт. Дома она специально посмотрела несколько порнороликов с госпожой и рабами, чтобы подслушать характерные фразы, и теперь решила испытать их на Илье. Она больше не боялась его спугнуть, но и вчерашней увлеченности не чувствовала – чистейший эксперимент, ничего личного. Илья отвечал с энтузиазмом. Дождавшись, когда он окончательно впадет в раж, Инга, как и в прошлый раз, резко оборвала разговор. Она решила, что незавершенность должна еще больше распалить его интерес.

Чтобы доехать от офиса до гостиницы на машине, нужно было сорок восемь минут – Инга специально построила маршрут по навигатору накануне в то же самое время. Это означало, что Илья не мог выйти позже восемнадцати десяти, чтобы успеть вовремя. Инга собиралась во что бы то ни стало помешать ему.

Вообще-то она полагала, что и мешать особо не придется. На семнадцать тридцать было назначено совещание Ильи с отделом внешних коммуникаций – то есть самой Ингой, Алевтиной и Галушкиным. Оно и так могло затянуться.

Однако ровно в шесть вечера Илья посмотрел на телефон и объявил, что встречу пора заканчивать. Остальные тут же встали, только Инга осталась сидеть.

– Я бы хотела обсудить еще вопрос по «Деливери клабу», – сказала она.

– Завтра обсудим, – бросил Илья.

Не обращая на нее внимания, он принялся собирать рюкзак.

– Нет, мне кажется, лучше сейчас.

Алевтина и Галушкин, замерев в дверях, с изумлением смотрели на нее. Илья тоже поднял голову. Инга последние недели не просто избегала его, она боялась сказать лишнее слово при коллегах. Ее настойчивость казалась удивительной.

Инга густо покраснела под этими взглядами. Идею с «Деливери клабом» она вынашивала с самого утра, как только Алевтина упомянула, что там возникли проблемы. Инга решила, что вспомнит об этом на совещании и вынудит Алевтину подключиться к разговору.

– Я сказал: завтра, – отрезал Илья.

– Но разве там не что-то срочное? – спросила Инга, с надеждой поворачиваясь к Алевтине.

Та, уже шагнув через порог, снова замешкалась в дверях.

– Там не очень срочное, но довольно чувствительное. Илья, в самом деле, у тебя есть еще пять минут?

Илья посмотрел на часы и вздохнул:

– Только коротко. Уложись за три.

Инга тоже взглянула на часы. Было восемнадцать ноль четыре.

Алевтина была очень хорошим сотрудником. Она сумела уложиться в три минуты.

– Разве мы не должны были что-то еще обсудить? – взмолилась Инга, когда все снова собрались расходиться.

– Завтра, – отчеканил Илья и вскинул рюкзак на плечо.

Инга подумала, что прямо сейчас в нем лежат наручники и хлыст и что она одна, не считая Ильи, об этом знает.