Хирурги человеческих душ Книга третья Вперёд в прошлое Часть первая На переломе

Домой Подлужный приплёлся поздним вечером. Почти ночью. Татьяна, накануне вернувшаяся с детьми в Красносыльск, уже уложила сынишек, и супруги сели пить чай на кухне. Оценив измотанный вид мужа, жена не стала донимать его расспросами и только кратко бросила: «Я уже всё знаю».

— Да, — не особенно удивился Алексей. — Откуда?

— Вся Сылка знает.

— Хм. И что говорят?

— Да ты знаешь, Алёшенька, мнения разделились. И, мягко говоря, немало тех, кто не на твоей стороне. А Бочкова Элеонора Семёновна напрямки отрезала: «Это всё!». Она на тебе и как на человеке, и как на…должностном лице поставила крест.

— Да я давненько уловил, — тяжко вздохнул Подлужный, — что для многих Ельцин — свет в окошке. Верят в него, как в идола. Уловил, но надеялся… Неужели столь быстро прошло моё время? Трагедия в том, что это — время советского народа…

— Алёшенька, — остановила его Татьяна, — а давай бросим всё это: и райсовет, и прокуратуру…Вернёмся в Среднегорск и заживём, как люди…

— Не-ет, — упрямо замотал головой тот. — Я не имею права бросить начатое на полпути. Подвести людей. Надо завершить работу. Или убедиться, что настали совсем другие времена…

Супруги прикрыли дверь в детскую комнату и перебрались в зал. Там они включили телевизор, надеясь хоть ненадолго отвлечься от политики и посмотреть душевный советский фильм. Увы, по обоим каналам пафосно вещали о победе Ельцина, пророча зрителям светлое будущее.

У Подлужного от этого возникло концентрированное ощущение чувств, которые он прежде ощутил при окончании шахматного матча «Карпов-Каспаров» 1987 года в Севилье. В том противостоянии Карпову достаточно было свести вничью последнюю партию, чтобы стать чемпионом мира. Однако, он допустил детскую ошибку, позволив сопернику выиграть финальную схватку. В результате матч в целом завершился вничью, и Каспаров сохранил титул.

В поединках этих шахматных гигантов Подлужный с женой и тёщей неизменно болели за Карпова, а тесть — за его оппонента. И помимо шахматной составляющей здесь всегда подспудно присутствовал чисто человеческий момент: Алексей, Татьяна и Людмила Михайловна желали победы коллективисту и советскому человеку Карпову, а Владимир Арсентьевич — ярко выраженному эгоисту и «ненашенскому» Каспарову.

Состояние дежавю усилилось, когда Подлужный в очередной раз переключил телевизор с первой программы на вторую. Здесь как раз стали показывать региональные новости. И в записи репортажа от областного Дома Советов немало изумлённые Алексей с Татьяной увидели Людмилу Михайловну, которая с красным знаменем в руках и с немногочисленными соратниками участвовала в пикете. Эпатажный репортёр охарактеризовал тёщу в качестве «осколка горкома партии», а та успела прокричать в камеру, что правда на их стороне и что народ разгонит «ельцинскую свору».

Не успели огорошенные родственнички «осколка горкома партии» обменяться хотя бы парой слов, как в следующем драматургически славно сработанном телесюжете показали уже Владимира Арсентьевича. И тоже возле Дома Советов. Но уже на фоне российского триколора. И тот, отрекомендованный в качестве недавно назначенного начальника главного планово-экономического управления облисполкома, категорически осудил поведение супруги. Посоветовал телезрителям не принимать всерьёз «женские эмоции». А также пообещал безотлагательно заняться перевоспитанием «своей благоверной».

Сказать, что Татьяна была потрясена телематериалом — ничего не сказать. Алексею было больно смотреть на неё. Он привлёк к себе жену, у которой на глаза выступили слёзы, и поцеловал в висок.

Однако Татьяна быстро взяла себя в руки. Несмотря на поздний час, она принялась по междугородке набирать домашний номер телефона своих родителей. И напрасно муж пытался её вразумить. Фемина, в мозг которой запала идея, — неудержимая субстанция. Минуту спустя, дочь и мать столь темпераментно делились наболевшим, что из детской выскочили заспанные и испуганные Серёжа с Мишуткой.

Главе семейства пришлось успокоить мальчишек и заново убаюкать их. А женщины ещё с полчаса обменивались мнениями по поводу непорядочного поведения Владимира Арсентьевича. Только после этого Татьяна потребовала к телефону отца.

И Серебряков довольно долго и бессловесно выслушивал претензии дочери. Ан его терпение оказалось небеспредельным. И воспитанный доктор наук вскоре возопил в телефонном эфире так, что его ненаучные аргументы стали слышны даже зятю. А затем человек, больше тридцати лет жизни отдавший плановой социалистической экономике, назвал Людмилу Михайловну «коммунистической дурой». И трубкой хлопнул таким образом, что вздремнувший Подлужный подскочил на диване.

Глава вторая

1

Беда пришла, откуда не ждали. К такому безутешному выводу пришли участники совещания, обсуждавшие ход лесозаготовительной кампании и обеспечения сырьём Сылбумзавода. За десять месяцев текущего года лесные предприятия Сылки поставили менее полумиллиона кубометров древесины. Однако и таких объемов завод не переработал. И вовсе не по причине отсутствия производственных мощностей.