Хочу быть богатой и знаменитой

— Успокойтесь и сядьте, вы в общественном месте, вот и ведите себя, соответственно, — в голосе говорившего зазвенел металл. Этого момента и опасался Леонид Александрович, в том числе поэтому, предпочел разговор вести там, где были посторонние люди.

— Ваш детский дом перепрофилировали еще год назад, а по документам Таню оставили именно в нем, не стали со всеми другими переводить, якобы, чтобы не перегружать новое учреждение старшими и выпускниками, мол, они все равно уйдут через год. А когда началась плановая проверка, и комиссия начала проводить контрольные мероприятия, то в Танином личном деле появилась запись о психическом заболевании, которое требует ее пребывания именно в таком заведении, причем рекомендован строгий режим содержания, потому, что она склонна к побегам и немотивированно агрессивна.

Мужчина замолчал и внимательно наблюдал за реакцией детей.

— Вы когда убежали?

— Пять лет назад, но мы забрали оба свидетельства о рождении.

— Пять лет назад? А как же комната?

Тоша в растерянности смотрела на брата и заговорила как-то неуверенно:

— Когда Эмику исполнилось шестнадцать, он работал дворником, его Валентин Францевич устроил, они сходили в областной отдел соцзащиты, и эту комнату выделили, как сироте. Мы не встречались ни с кем из детского дома.

Тошка ничего не могла понять, ее тошнило, пульс частил, перед глазами плавали противные радужные круги.

Эмик не выдержал:

— Подождите, получается, Тошку ищут что ли? Она не должна значится ни в каких документах, свидетельство о рождении — у нее на руках. Нет, я не пойму. Как же это так? Получается, если бы я …, то тоже — псих? Галоперидола горстку — глазки в кучку и полное счастье?

Эмик сжимал-разжимал кулаки. Он видел, Тошке совсем плохо, боялся, что она может потерять сознание. Пересел на диванчик к ней поближе и обнял за плечи. Девочка сидела, опустив подбородок на грудь, потом подняла голову и очень спокойным безжизненным голосом спросила:

— Леонид Александрович, когда меня заберут?

Тут Эмик буквально взорвался, колотя кулаком по колену:

— ТЕБЯ. НИКТО. НИКУДА. НЕ. ЗАБЕРЕТ!!!

— Эмик, не кричи. Успокойся. Тошка, я тебе — дед, мы же договаривались. Это мы официально оформим обязательно. Тебя от меня никто не заберет — это тебе могу пообещать твердо. Мы сейчас ждем юриста, который нам все расскажет, надеюсь и поможет. Он мой старинный приятель и очень хорош в своем деле.

Эмика трясло, Тошка сидела оглушенная новостями, и не знала, что и думать. Страх сковывал мозг, мешая анализировать сложившуюся ситуацию. Знаний отчаянно не хватало. Нужен кто-то, кто даст дельный совет, тот, кто не заинтересован во всей этой истории. Взгляд упал за окно, а там, у обочины стоял Пижон и с кем-то разговаривал. Она вскочила со своего места и замерла.

Александр Александрович Белояров разговаривал с заведующим клинической лабораторией своего медицинского центра. Краем глаза заметил какое-то движение за стеклом кафе и увидел Тошку, несчастную, потерянную, со слезами на глазах и дрожащими губами. Сердце совершило кульбит: его девочке было плохо. Ее кто-то обидел? Может проблемы со здоровьем или поссорилась с кем? Двойку получила или лекцию прогуляла? Пока эти мысли проносились в голове, рука сама потянулась к собеседнику в прощальном рукопожатии, а ноги уже шли по направлению к крыльцу.

— Тоша! — Его окрик практически совпал с тем моментом, когда девочка влетела в его объятия.

— Воробушек, что случилось?

Тошка захлебывалась в слезах, пытаясь связно что-то рассказать, но получалось так страшно, что тот моментально понял, сейчас у него самого случится истерика и уже он будет все тут крушить.

— Меня в детдом… снова… а они… что я … совсем… коррекционный он теперь… а они … документы… а я… теперь … отклонение… а я … нет у меня такого… я же здорова… я учусь в университете… а они… что надо… возвращаться…

Саша кивком поздоровался с Эмиком, протянул руку для пожатия Леониду Александровичу, посадил ее рядом с собою на диванчик, кивнул официантке:

— Воды со льдом и лимоном, потом чаю, горячего черного с сахаром. Блюдо пирожных. Лучше со взбитыми сливками и фруктами. Спасибо!

Официантка, наблюдавшая как из оптимистичной, смешливой непоседы девочка превратилась в маленький комочек горя и отчаяния, тоже была расстроена.

Тошка держала стакан воды со льдом и потихоньку успокаивалась. Зубки уже не стучали о край, а глазки внимательно изучали большое блюдо с разнообразным десертом.

Убедившись, что девочка уверенно держит в руках стакан, и заинтересованно оглядывает поданные сладости, Белояров поинтересовался:

— Что происходит?

Александр, как только вошел, сразу заметил и бледное лицо Леонида Александровича, и какую-то злую растерянность молодого человека, обратил внимание на его беспокойные руки, которые крутили Тошкину заколку. Эмик попытался ответить: