Хороший братец – мертвый братец

– Странно… Честно говоря, не ожидал. Вы – человек, по всему видно, сильный, мужественный… А нечто большее, чем дружба между мужчинами…

– Да не виляй. Говори прямо. Так и скажи: любовь между мужчинами. Мужская любовь.

– Хгм… Так вот, принято считать, что к однополой любви склонны как раз женственные представители нашего пола…

– Молодец! Попал пальцем… Ты хоть знаешь-то, о чем говоришь? Женственные… С бабами, что ли, сравниваешь? Да что бабы в любви смыслят?! Это дело мужское. Любят друг друга только сильные. Витязи. Древняя воинская традиция.

– Извините! Насчет витязей – это у вас явный перебор!

– Это у тебя недобор. А у меня очко! Вон гляди, в прикупе – одни тузы. Эллины. Тамплиеры. Самураи. Эсэсовцы…

– Эсэсовцы – ладно, не жалко. Фашисты. Но эллинов-то вы за что…

– Ты лучше спасибо скажи Гитлеру, что он после «ночи длинных ножей» перебил в войсках СС самых лучших – тех, кто любил друг друга. А не то неизвестно, кто победил бы в сорок пятом…

– Очень даже хорошо известно. Какие из геев вояки!

– Ты про «священные отряды» когда-нибудь слышал? Да, да, в Древней Греции, в Фивах… Четвертый век до нашей эры. Элитные подразделения. Формировались из отборных воинов. Триста суперсолдат – сто пятьдесят пар любовников…

– Нынешние генералы этого бы не одобрили.

– Нравы-то портятся. И потом, я про элиту говорю. В пехоте даже в то время дух был пожиже… Хотя и там встречались настоящие мужчины. Древние греки считали, что старый воин через свою сперму передает «салаге» храбрость, мужество и силу.

– Выходит, молодежь воспринимала боевой устав, как говорится, всем своим существом…

– Напрасно иронизируешь. Вон самураи тоже считали, что любовь к женщинам ослабляет воинский дух. А связь со старшим товарищем по оружию учит молодого добродетели и честности.

– Жутковатую картинку рисуете.

– Для слабаков – может быть. А я про себя скажу. Вот у меня боевой друг…

– Стоп, стоп… При чем здесь боевые друзья? Охрана – все-таки не война.

– Охрана – это порой так же круто. Это война, на которой ты всегда служишь Александром Матросовым. Закрываешь других от пуль своим телом. И на такой службе с боевым другом делишь пополам службу, опасность, хлеб, кровать, жизнь, смерть. Это и есть суровая мужская любовь.

– Господи, да вы просто трубадур однополой любви. Ну хорошо, не буду с вами спорить… Не о том сейчас речь. Во всяком случае, выяснилось, что у вас нет моральных предрассудков, которые помешали бы вашей новой миссии.

– Что еще за миссия?

– Я говорю об устройстве брака Изольды и Тристана… И о вашей заботе об их совместной судьбе.

– Дудки. И палец о палец не ударю.

– Почему?!

– Потому! Кто тебе сказал, что Тристан желает жениться?

– Он разве против?

– А на хрена это ему?!

– Живой пес, полный сил…

– Не хочет он.

– Откуда вы знаете?

– Он сам мне сказал.

– Собаки не говорят…

– Говорят. Получше иных людей.

– На нашем-то языке…

– По-твоему, только языком можно общаться?

– Нет, но…

– Ну и что дальше? Теперь, небось, скажешь, что у собак души нет?

– Не скажу, хотя…

– Дескать, и в голове пусто. Одни инстинкты…

– Да нет, я вовсе…

– Мол, увидит кобель сучку и сразу вскочит…

– Нет, конечно, я этого вовсе не думаю…

– Заруби себе на носу: Тристан ничем нас с тобой не хуже. А то еще и получше. И душу имеет. И любить его не заставишь. А кого не любит – с тем жить не будет.

– Да, но Изольда – редкая красавица…

– Красавица, красавица… А ты не допер до одной простой мысли? Тристан самками не ин-те-ре-су-ет-ся. Теперь понятно?!

– Быть того не может!

– Слушай, ты, видать, опять не въехал… Боевой друг, о котором я говорю, – это Тристан. Понял? Трис-тан!

– Поверить не могу…

– И никто больше нам не нужен. Только он и я.

– Ну хорошо, любите себе друг друга, но зачем же от денег отказываться? С такими средствами…