Хороший день, чтобы воскреснуть

Петр Семенович еще пытался разговорить, подбодрить ее, но понял, что у него ничего не получается. Он к таким ситуациям не привык, не знал, как подступиться, и чувствовалось, что ему неприятно от этого. Лия не хотела обижать тренера, ценила его заботу, но… эмоциональная пустота окутывала ее коконом. Она не видела выхода.

Он довез ее до дома, остановил машину у подъезда. В наступившей тишине было слышно, как мелкий дождь барабанит по лобовому стеклу.

– Хочешь, поднимусь туда с тобой? – предложил Петр Семенович.

– Не стоит.

– Я заезжал сюда иногда… Не часто, каюсь, но проверял, чтобы, не дай бог, кто не влез! Все хорошо, твоя квартира в порядке.

– Спасибо.

– И счета оплачены… Может, тебе продукты нужны?

– Я разберусь.

Она ничего не планировала наперед, но точно знала, что как-то справится. Ей ведь теперь много не нужно! А основные потребности удовлетворить несложно. Лия все ждала, что ответ придет сам собой: как жить дальше? Пока что достойных вариантов не придумывалось.

Тренеру она отказала не из вежливости, Лия действительно хотела пройти эту часть пути, самую трудную, в одиночку. Петр Семенович, должно быть, догадался об этом, потому что настаивать не стал. Он уехал, а она начала подниматься к себе.

Здесь все было знакомым и вместе с тем далеким, как изображение на старой фотографии. Детская площадка, куда она впервые рискнула вывести Тимура. Палисадник с цветами, ревностно охраняемый соседками с первого этажа. Высокие ступеньки лестницы, где «Мама, смотри, я через одну могу перепрыгнуть!»

От этих воспоминаний сердце сжималось, ныло, даже закаленное прежними испытаниями.

Наконец Лия дошла до своей квартиры. Внутри ее встретили духота, тишина и запах пыли. Тут никто не жил все эти годы… некому было жить. Прикрыв за собой входную дверь, она бросила сумку на пол и тяжело вздохнула.

Начать нужно с самого сложного. Опыт профессиональной спортсменки подсказывал, что это единственно правильный путь в любой ситуации. Зайти в его комнату, признать, что ее сын умер, и думать, как быть дальше. О самоубийстве Лия даже не помышляла, но и в то, что жизнь снова станет нормальной, не верила.

Она прошла к детской комнате, сделала паузу у двери, потом решительно шагнула внутрь.

И остолбенела.

Трехлетний мальчик сидел на краю кровати, беспечно болтая ногами, и смотрел в окно. Скупой осенний свет все равно не мог скрыть золотой блеск его кудряшек. Услышав ее шаги, мальчик повернулся к двери; огромные голубые глаза встретились с глазами Лии.

– Мама, – широко улыбнулся он, демонстрируя мелкие, молочные еще зубки.

– Тимур? – одними губами произнесла она.

Он был точно таким же, каким она помнила его… каким видела последний раз в живом состоянии. Не измученный, растерзанный труп, который долго не могли забрать у нее полицейские, а живой любопытный мальчишка, которого она тем утром собрала в детский сад.

Такой же трехлетний, как и два с половиной года назад.

– Да, – кивнул он.

– Но… как?!

– Я решил вернуться. У меня ведь к тебе очень важный вопрос!

Лия не понимала, что происходит; должно быть, она бредит! Но все выглядело таким настоящим! Кроме, пожалуй, глаз ее сына… они стали не по годам взрослыми.

– Какой… какой вопрос, милый?

Тимур спрыгнул с кровати и подошел к ней, остановился всего в паре шагов.

– Я хотел узнать… почему живы те люди, что убили меня?

Глава 1

Кому нужен фитнес, когда в доме близнецы-трехлетки? Агния, конечно, иногда появлялась в спортивных клубах, но в основном по приглашению друзей. Вот и сейчас ей хватало поводов побегать.

Кто-то из сыновей обзавелся маркером для рисования по стеклу. Кто – Агния пока не знала, потому что убегали от нее оба, с писком, визгом и показательной паникой. А в доме уже почти не осталось чистых окон. Зная, что все равно получат, мальчишки отказывались идти на переговоры и ловкими темными зверьками носились по дому. Вот тут и поймешь, что просторный коттедж – это не всегда радость!

– Ярик! – крикнула Агния. – Лисенок! Я серьезно! Тому, кто сейчас выйдет и будет хорошим мальчиком, – амнистия!

Что такое амнистия – близнецы вряд ли знали, но у обоих было шкодливое настроение, и они старательно прятались от матери. Агния по-настоящему не злилась, ей было весело, но в воспитательных целях она не собиралась этого показывать.

Сейчас дом, семья, все то, что составляет смысл жизни, стало привычным. А ведь когда-то она и представить не могла, что будет так! Двигалась по течению и оказывалась в центре событий, к которым точно не стремилась.

В Москву Агния Туманова приехала строить карьеру, не больше. В ее родном городке фотографа, а тем более девушку, всерьез не воспринимали. То есть работать можно было и там – снимая семейные портреты на фоне натянутой на леску простыни. Но Агнии хотелось большего: учиться, расти, добиваться чего-то. Поэтому вопреки увещеваниям родителей и здравому смыслу она собрала вещи и купила билет в столицу.