Хоррорная сказка

- Ну, поговорим, коль не шуткуешь. Объясняй, зачем пожаловала, приворожить кого хошь али от пьянства мужа отвадить? Я и это могу, не сомневайсси. – Закос продолжался. Но бабка не врала, кой-какие навыки в травковедении у неё были. И не только на основе пирожков.

- Наворожить я тебе, старая, и сама могу с воз и маленькую тележку. - Нагрубила Бабуле Фея, теряя терпение. Однако остатки интеллигентности и воспитания ещё боролись в ней с желанием вцепиться в гнусную харю и расцарапать её вдоль и поперёк. Конечно, все её клиенты сопротивлялись исполнению последнего долга, юлили, хитрили, а потом умоляли и пытались откупиться. Но никто ещё не вёл себя столь вызывающе, как Старая Карга. Мало того, что заключение контракта сопровождалось извращениями, а бабуля наебала её с процентами, так ещё и теперь треплет нервы. А нервы Фее были нужны. Надо было успеть перед балом оббежать всех своих крестниц из Городка и предложить им услуги – платье, туфли, карету, смазливого кучера из крысы… и собрать урожай новых контрактов. А то она поиздержалась слегка.

Крайне раздражённая Фея отхлебнула самогона из стопки и громко захрупала луковицей, злобно думая, что Старая Калоша могла бы выставить угощеньице получше. Заев всё это сверху ломтём хлеба с подозрительным вкусом и запахом (здравствуйте, доктор Флемминг!), Фея решила расставить все точки над ё.

- Всё, Бабка. Готовь саван и белые тапки. Смерть твоя пришла.

Бабка мрачно посмотрела на Крестную, но пить не спешила. А после того, как та сожрала и луковицу и ломоть хлеба, поняла – дело действительно плохо. Луковка вовсе была не луковкой. То есть она выглядела как луковка, но на самом деле являлась секретным оружием Лешего и сильнейшим галлюциногенном. Съеденная целиком приводила к самым неизвестным последствиям. По крайне мере, чтобы заставить летать с обрыва и искать под кожей тараканов, хватало и половины. И яд, одной каплей убивающий лошадь за несколько секунд и замаскированный под хлебную плесень, тоже не подействовал.

Сейчас Калоша корила себя за беспечность. Нужно было узнать о способе убийства Фей раньше. Или раз она ест и пьёт, то и сдохнет как обычный человек?

- Ладно, твоя взяла. Я не буду выкручиваться, только позволь мне перед смертью выкурить ещё самокруточку. - Старуха шлёпнула ладонями по гладкой поверхности дубового стола, изображая готовность к смерти. – Вон, на окошке у меня табачок, не желаешь затяжечку?

На слове «затяжечка» Калоша внезапно опрокинула стол на гостью и бросилась к печи. Раскаленная кочерга в руках могла послужить отличной волшебной палочкой, а крик - Бааааанзаааай! - Олицетворял готовность бабки сражаться за свою душу до последнего вздоха.

Что тут говорить – застала Бабуля Фею врасплох. Вот она сидит за столом, а вот она уже лежит под столом, задрав ноги кверху. Что-то грохнуло и пыхнуло на неё жаром у левой щеки и закачалось. С трудом повернув голову и сведя глазки к переносице, женщина опознала кочергу.

«Ахтунг! Нападение!» - ахнула про себя. С трудом поднявшись и разведя руками водоросли, невесть откуда выросшие в домике бабки, встала на карачки и проворно бросилась на бабку. Подкатившись под коленки не вовремя отвернувшейся Старой Калоши – видимо та искала новое орудие убийства – Фея наподдала и бабка рухнула на неё. Подельщицы покатились по комнате, таская друг друга за волосы и отвешивая тумаки.

Фее изрядно мешало то обстоятельство, что периодически внезапно перед ней оказывались, то космы водорослей, то заросли бамбука, а какая-то гнусная красная рожа с оттопыренными ушами периодически выглядывала из-за ствола баобаба и обзывалась всяческими нехорошими словами.

Фея окончательно рассвирепела и заголосила в перерыве между ударами:

- Ах ты, Старая Перечница!..- Плюх! - Развела тут зоопарк! – Стук, бух, трах, тарарам! - Приличным людЯм плюнуть некуда! – Бааабах! - Небось ещё и трахаешься с этим обезьяном? Сколько он за это берёт самогоном?

Почему Старая Калоша решила, что Фея намекает на её старого любовника Лешего, никто не знает, но Бабуля обиделась и рассвирепела. С чего это он обезьян? Ну, волосат и кривоног, зато другим берёт. Не самогоном, нет, самогон он, правда, литрами хлещет, но это уже опосля.

«Любая драка есть прелюдия перед сексом» - говаривал тот же Леший, многозначительно раскуривая трубку. – «Вот помню, случалась со мной такая история. Решил я русалку за хвост пощекотать, прихожу к омуту – да вон они, девки, плещутся да хохочут, хватай любою да играйся с чешуйками серебристыми, щекочи волосом своим жестким их грудки нежные, только смотри, чтоб она тебя с сестрицами в омут не затащила за стержень твой нефритовый. И тут гляжу назад – а там два лося каменных, рогами телепаются, за самку, значит, властвуют, главенство выясняют. И что мне оставалось? Баборыбоньки с одной сторонушки, а там лося бодаются, во вверенной мне территории, как тут быть, а, бабка? Прелюдия мной не закончена, ить и работа, и удовольствия хочется». А бабка ему ответила тогда «Слышь, хрен ты вековой, ты б…»