Хозяйка графских развалин

Переход идёт рябью, и я не верю своим глазам — неужели мне отказывают? Но нет, рябь, похоже, сработала как заглушка, чтобы я не слышала отдаваемых приказов. Изображение восстанавливается, и ко мне из зеркала выходят двое: воин, с которым я разговаривала и его подчинённый.

Я взмахом прошу следовать за мной.

И снова бег по коридорам, мужчины не отстают. То, что они не только не отобрали слезу, но и отозвались на просьбу почти мгновенно, меня успокаивает, а своеобразное гостеприимство иномирных родственников точно не повод отказываться от помощи, тем более не бескорыстной.

Мы появляемся на вершине лестницы.

На первый взгляд ничего не изменилось, Гэбби дрожит в объятиях сестры и тихо постанвает

— Дани…?! — меня и мою синюю свиту замечают.

Миэра теряется, тётушка Хлоя смотрит потрясённо и почему-то прижимает ладонь ко рту, как бывает при очень сильных эмоциях.

Мужчины спускаются.

— У юной госпожи…? — начинает демон, но не завершает вопрос и подхватывает Гэбби на руки.

Глава 26

На миг воцаряется тишина, только Гэбби испуганно ойкает, глядя на мужчину широко распахнутыми глазами. Кажется, она даже дыхание задерживает. Понять, что именно делает мужчина, я не успеваю. Он проводит перед её лицом жестом фокусника, и Гэбби вдруг расслабляется. Колотящая её дрожь стихает, а дыхание становится глубоким. Два прерывистых жадных вдоха, и оно выравнивается, а Гэбби опускает веки и устраивает голову у мужчины на плече.

— К-кто вы? — выдыхает Мими.

— Господа доставят Гэбби к целителю, — объясняю я.

На долгие разговоры по-прежнему времени нет.

Не знаю, что именно сделал мужчина, но что-то мне подсказывает, что он лишь притушил острые симптомы.

Он разворачивается и быстрым шагом поднимается обратно на второй этаж. Я с трудом приноравливаюсь к темпу его хотьбы, но мне и в голову не приходит попросить его замедлиться.

Двери в Опочивальню распахнуты, и мужчина уверенно проходит первым. Я краем глаза отмечаю, что и Мими, и тётушка Хлоя следуют за нами, но я настолько поглощена беспокойством за Гэбби, что это проходит мимо моего сознания, и спохватываюсь я слишком поздно — когда переход за нашими спинами закрывается и развернуть их уже некуда.

Меня беспокоит не то, что они последовали за нами, а то, что, вернувшись, Гарет никого не найдёт.

Я надеюсь, ему хватит сообразительности понять, что именно я сделала и куда мы все делись.

Может, развернуть тётушку Хлою? Лучше, конечно, Мими — за неё Гарет будет беспокоиться гораздо больше, но незнакомка, затянутая в костюм из серебристо-белой чешуи, подняв с лица клювоголовую маску, сбивает меня с мысли:

— Госпожа, позвольте представиться без церемоний. Я Амела Кэм-Оти, целительница. Я окажу вашей сестре помощь, — она склоняет голову в знак приветствия.

— Буду вам очень признательна, госпожа Амела Кэм-Оти.

Или правильно “господыня”?!

Никто меня не поправляет, даже личная помощница господыни Имили Оти. Значит, всё правильно. И я, пожалуй, не буду уточнять, что Гэбби мне не сестра, а золовка, если я не путаю, как правильно её назвать.

Целительница поворачивается к Мими и с прежней безупречной вежливостью продолжает:

— Юная леди, расскажете мне, как давно у вашей сестры начались приступы?

— Конечно, госпожа! Вы… вылечите?!

— Я приложу все усилия.

Не знаю, насколько обещаниям можно верить… Впрочем, целительница результата как раз и не обещает, только лечение. От неё исходит аура спокойной уверенности и открытой доброжелательности. Ощущение настолько приятное и подкупающее, что впору заподозрить какой-нибудь успокоительно-приворотный эффект.

По знаку целительницы Гэбби уносят, а Мими, словно так и надо и всё в порядке вещей, доверчиво берёт целительницу под руку.

Уходят они с видом лучших подруг.

Рядом со мной остаётся тётушка Хлоя…

— Господыня Имили Оти примет вас, госпожа.

— Мой супруг…

— В присутствии вашего супруга нет никакой необходимости, госпожа. Беседа будет только с вами.

Да уж…

— Я лишь прошу, — я запинаюсь в поисках правильной формулировки, — передать ему моё распоряжение ожидать.

Дальше Гарет разберётся.

— Вы заставляете господыню Оти ждать, — ледяным тоном отрезает демоница, и её ярко-жёлтые глаза на миг вспыхивают магическим светом.

Демонстрация более чем красноречива — мне следует поторопиться, а Гарету никто ничего не скажет. Странные они всё-таки.

Продолжать настаивать бесполезно и, наверное, вредно, поэтому я молча уступаю, и мы снова идём сперва по каменным коридорам, потом по лабиринту из полотен ткани. Помощница господыни торопится, и можно подумать, что меня действительно ждут.

Надо ли говорить, что меня приводят в пустую комнату и оставляют наедине с новой порцией паучьей икры?

Не совсем наедине…

Одно из зелёных полотен расходится, и в комнату ступает женщина очень странного вида. Она выглядит как нищенка. Когда-то строгое тёмно-синее платье теперь полинялое, почти что серое, исчерчено швами с нитью не в цвет — где-то зашито белым, где-то красным… На ногах стоптанные ботинки, волосы закрыты косынкой, в прошлом белой, а теперь желтушно-бежеватой.

Лицо нищенки…