Хозяин Севера

За окном вроде бы разгорался новый день ( хотя у нас же была полярная ночь, так что какая разница) — я проверила часы и поняла, что надо выбираться из кровати.

И... я поняла ещё кое-что неприятное для себя: опьянение от вина ушло, а вот страх нет. Мне по прежнему чудилось, что за мной наблюдают, даже разглядывают.

Я решила, что с меня хватит — и подскочила к окну, чтобы закрыть эти дурацкие шторы. Всё равно солнца нет!

Шторы в спальне были жутко неудобные, поэтому мне пришлось немного с ними повозиться, прежде чем удалось закрыть всё окно. И... вот честно, когда я закрыла шторами окно, мне показалось, что там, на улице, кто-то снова зарычал. Не человек, не зверь — что-то более ужасное... оборотень, к примеру.

Спасибо моему богатому воображению за это ужасно нервное утро!

Затем я ещё полдня пыталась убедить себя, что всё это ерунда — просто фантазии, просто нервы... И лишь когда я стирала свой наряд «Феи Драже», я вспомнила про шутку Марианны и поняла, что к чему.

Получается, что сначала подружка пошутила про духи от оборотней, а затем я в ответ на её шутку купила в качестве прикола вонючий сладкий парфюм — купила вместе с этим злополучным розовым платьем.

Вот откуда пошли мысли про оборотней... Ларчик просто открывался. Видимо, моё подсознание запомнило шутку Марианны, связало её розовым платьем — и выдало обратно, когда я несла это платье домой, немного испугавшись пустой ночной улицы, залитой светом огромной луны.

«Ну да, полнолуние же — естественно, что оборотни... а не зомби, к примеру»,

Я мысленно поздравила себя с отгадкой причин своих страхов.

«Если бы только подсознание вместо того, чтобы пугать меня всякими оборотнями, подсказало мне, где искать приснившегося мне красавчика...» — я тяжело вздохнула. —«Вот где было бы счастье».

Но таких мужчин, в жизни, наверное и не бывает... И вообще, надо было мне и в самом деле получше присмотреться на празднике к Олегу или Андрею. Не век же куковать одной.

Я подошла к зеркалу и критически себя осмотрела.

За полгода, проведенных в Мурманске, я почти вернулась в свою привычную форму. Точнее, в свой прежний размер. А вот что касается формы... той прежней Наташи, какой я была до брака с Аркадием, уже нет и никогда не будет.

Раньше я была беззаботной веселушкой, верящий в любовь до гроба.

Теперь этой веры не осталось.

А вместе с ней из меня ушла почти вся радость, вся любовь, вся надежда.

Нет, я справилась с той ямой, куда закинул меня мой муж, предложив развестись — я стала более сильной, независимой, почувствовала, что могу многое, главное — не опускать руки.

Но вместе с тем я всё равно ощущала себя какой-то пустой изнутри.

Человеку обязательно надо кого-то любить, но у меня никого не осталось: бабушка умерла, муж отказался сам от моей любви... А остальные... остальные были чужими, которым я не могла довериться.

— Ни Олегу, ни Андрею, какими бы они замечательными парнями не были, — уныло сказала я своему отражению в зеркале. — На самом деле, хорошо, что Марианна тогда перехватила внимание этих парней.

Потому что у меня пока не было сил на отношения. Да и... честно сказать, они вряд ли когда-нибудь появятся. Потому что в случае неудачи... это очень, очень больно.

Я посмотрела в свои грустные глаза одинокой женщины и развела руками.

— Ладно, Наташ, хватит жаловаться на жизнь. Смотри, как ты здорово похудела.

На улицу я в тот день не выходила — стояли дикие морозы, которые сводили на нет все попытки подышать «свежим воздухом». А к вечеру я вообще почувствовала себя плохо — и уже ночью у меня поднялась температура.

Пришедшая в понедельник врач поставила ОРВИ, хотя у нас свалилось половина коллектива — и по симптомам это больше походило на грипп, чем на простой ОРВИ. Но так или иначе, все эти «лунные дни» я просидела дома, точнее пролежала под двумя одеялами в спальне.

Первые несколько дней я вообще плохо запомнила — такая сильная у меня была слабость. Но спустя пару дней в город вернулась Марианна. Это отчаянная девица совершенно не боялась заразиться от меня. Узнав, что я болею, она тут же приехала ко мне домой и оставалась со мной всё то время, пока мне не стало лучше.

Меня поили морсом, кормили прозрачным говяжьим бульоном (Марианна считала, что говяжий бульон полезней, чем куриный); она перестилала каждый день постельное белье в моей спальне и заваривала мне травы для полоскания горла.

Пока я сильно температурила, Марианна часто рассказывала мне какие-то волшебные истории про внука Василисы Игнатьевны. Моряк, путешественник, бизнесмен, и меценат... Он то сражался с восьмьюдесятью наемниками и победил их всех; то узнав, что в одной из отдаленных деревень заболел ребенок, а вертолет не может вылететь из-за погодных условий, пробежал сто километров с нужными лекарствами...

—... и это он ещё сам ребенком был, — добавила Марианна, — А вот, знаешь...

Но, кажется, она также читала мне вслух какую-то фантастику про путешественников в затерянный город, и думаю, из-за высокой температуры всё это слилось в один большой рассказ.