Хранитель света и праха

Она прислонилась к нему, ее волосы благоухали. Ей было так спокойно и уютно в его руках. Не в силах сдержать себя, он прижался губами к ее виску и поцеловал золотистые волнистые локоны. Она обернулась, ее темные глаза взглянули ему в лицо. Ее брови слегка изогнулись, губы приоткрылись. Казалось, она вот-вот взлетит. Снова положив руки ей на плечи, он повернул ее к себе полностью, так что они оказались лицом к лицу. Он желал ее страстно, но повернул медленно — словно боялся спугнуть. Она не сопротивлялась. Она стояла и смотрела на него широко распахнутыми глазами. Он наклонил голову и нежно прижался губами к ее губам. Несколько мгновений ее губы были пассивны, но потом она потянулась к нему, ее рука скользнула на его затылок. Она откликнулась на его прикосновение. Словно какая-то преграда рухнула между ними в этот момент. С легким стоном он сжал ее в объятиях и поцеловал страстно, буквально заставив подчиниться и раскрыть рот. Это было похоже на отчаяние, он понимал это. В этот поцелуй он вложил весь жар безнадежного чувства, копившегося в нем годами. Он понимал, что, может, этот голод, излишняя поспешность могут только оттолкнуть ее, напугать, но ничего не мог с собой поделать.

— Подожди. — Она уперлась ему рукой в грудь.

Он остановился, тяжело дыша.

— Твой поединок.

— К черту все это. — Он наклонился и поднял ее.

Она обвила его тело руками и ногами. Он отнес ее в спальню, залитую красноватыми лучами полуденного солнца, что просачивались через неплотно закрытые жалюзи.

От нее пахло цветами, а тонкий изгиб ключицы слегка подрагивал, выступая над мягкой, таинственной впадинкой горла. Взяв ее руки, он соединил их над ее головой — кожа с внутренней стороны поблескивала подобно шелку. Груди были небольшие, но восхитительной формы. Разбросанные по подушке волосы отливали темным золотом. Ее ноги были раздвинуты, и нестерпимое желание подталкивало его броситься на нее.

«Но нет. Нельзя торопиться. Спокойнее. Медленнее».

Он слишком долго ждал этого момента, чтобы с ходу все испортить. Он прикоснулся пальцами к внутренней стороне ее бедра. Длинная гирлянда роз была нарисована на бледной коже. Она начиналась от середины бедра и поднималась вверх до самой нежной складки под животом — мягко очерченные зеленоватые завитки стеблей, темно-розовые, полные бутоны.

Он наклонил голову, и его язык заскользил по их очертаниям. Ее дыхание участилось, а пальцы впились ему в плечи.

Когда он накрыл ее тело своим, она откинула голову назад, выгнув шею белой аркой. Ее рот приоткрылся, она смотрела на него затуманенным взглядом. Он знал эту женщину почти всю свою жизнь, но сейчас она показалась ему незнакомкой. Налет девичьей хрупкости, к которому он привык, растаял. В ней проснулась сила. Исконная женская сила, первородная, природная женственность.

Странное, восхитительное сочетание силы и хрупкости, невинности и опыта. Изящные, но крепкие руки, сильные, красивые ноги. Грудь нежная, уязвимая, как у птицы. Кожа бледная и прозрачная, но с одной стороны тела — татуировка, чарующая, интригующая тень. Глаза полны загадки, но рот открыт доверчиво и беззащитно. Когда он вошел в нее, вошел глубоко, в самую сокровенную ее сущность, то почти физически ощутил, как кровь бешено пульсирует у него в жилах, темная, как сумерки, опускающиеся за окном. Она застонала, ее голова заметалась по подушке. Он осторожно перевернул ее. Косточки ее позвоночника были похожи на мелкие камушки, а нежные лопатки, точно крылья какой-то причудливой, окаменевшей птицы, прижимались к его груди. Он отбросил ее густые волосы, обнажив беззащитную, тонкую шею, и прижался губами к ее пламенеющей коже. Она двигалась медленно, скованная его объятиями, попадая в его ритм, поддерживая страсть, пылающую в нем, увлекая его за собой до тех пор, пока не уткнулась лицом в подушку, выгнувшись дугой. Он вскрикнул, содрогнулся, на глаза накатились слезы. Это было похоже на рождение. Это было похоже на смерть. За окном день наконец-то закончился. И небо стало черным.

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

— Она прекрасна. — Пальцы Ника скользнули по изящной фигуре, нарисованной синими чернилами.

Лампа на столике рядом с кроватью освещала кожу Миа ровным, спокойным светом. Миа приподнялась на локте и взглянула на свое бедро, где лежала его рука.

— Я рада, что она тебе нравится. Можно сказать, она повзрослела вместе со мной.

— А что это за символ у нее в глазу?

— Этот глаз означает внутреннее зрение, тот скрытый взор, при помощи которого хранительница находит пристанище. Круг представляет собой энергию ци. Три линии символизируют мост, по которому хранительница приближается к источнику энергии.

— Но вообще, вся эта история с выходом из тела — это… — Он помедлил.

— Дико, ты хочешь сказать?

— Нет, как-то странно, — поправил он.