Христианство Востока и Запада: в поисках зримого проявления единства

В качестве примера того, что не связанные унией высокопоставленные лица опирались на миссионеров из Рима, могла бы служить биография Пантелеймона (Паисия) Лигарида. Родившийся в 1609/10 г. на Хиосе в семье униатов, он поступил в греческую коллегию в Риме и после учёбы в ней был там преподавателем. В 1639 г. Конгрегацией пропаганды веры он был рукоположен в сан священника и в 1641 г. послан на Восток. Не теряя связи с Римом и не отказываясь от римского жалованья, он получил ответственную должность при Вселенском патриархе Парфении I и разрешение произносить проповеди в его кафедральном соборе, вести службу и исповедовать. Позже он стал проповедником при дворе (не состоявшего в унии) князя Валахии. В его столице он основал первую современную школу в княжестве и руководил ею. Он по-прежнему получал жалованье Рима, поскольку считался миссионером Конгрегации пропаганды веры. При валашском княжеском дворе он познакомился с патриархом Паисием Иерусалимским, отправился с ним в 1651 в Иерусалим и был в следующем году рукоположен им в епископы. На обратном пути в Валахию он посетил епископа тамошних латинян и представил ему дело так, что символ веры при его посвящении в епископы был так определенно сформулирован, что его связь с Римом может сохраняться и впредь. Вскоре он принял приглашение Москвы и стал советником патриарха и царя.

Помощь в пастырской службе и совершение таинств для латинян при случае возлагалась и на греческих священников. Мы можем прийти к этому заключению на основе свидетельства, приведённого в «Книге об извечности веры»; переводчик дипломатического представительства Венеции в Адрианополе во время чумы лежал при смерти, и, поскольку священник дипломатической миссии отсутствовал, к нему пришли неуниатские греческие священники, исповедали его, совершили соборование и торжественную панихиду в греческой церкви, хотя переводчик определенно, до самой смерти, принадлежал к церкви своих предков.

Большой авторитет миссионеров у восточных христиан имел серьёзные духовные основания. Благодаря высокому уровню духовной жизни в их орденах и благодаря их образованности, которыми они отличались от местного клира, они были востребованы как проповедники, советники и духовники.

По всем гражданско-правовым вопросам латиняне иноземного происхождения (для которых в Османской империи не было собственных епископов) подчинялись дипломатическим представителям французского короля, которые действовали по нормам французского права, в то время как местные христианские подданные Высокой Порты управлялись своей иерархией. Чувствовать себя под защитой иностранной великой державы – такой поддержкой не пренебрегают. Хотя в соглашениях с Францией не было предусмотрено, что компетенция французских дипломатов распространяется на подданных Порты, которые присоединяются к католикам, но особенно с конца XVII столетия (т.е. в то время, когда османское могущество уже прошло свой зенит) французские дипломаты могли пользоваться компетенциями, которые не были, собственно, предусмотрены буквой договоров. Для восточных христиан было заманчиво благодаря близкой дружбе с миссионерами и через церковные связи располагать тыловым прикрытием их влиятельного французского покровителя. Французские дипломаты, со своей стороны, предпринимали, по понятным причинам, всё, что могли, чтобы предоставить ожидаемую защиту и увеличить своё влияние в стране.