Хроники испанки. Ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней

В то время как корабельный вахтенный журнал перечисляет семьдесят смертей, военный дневник корабля упоминает цифру семьдесят шесть. В истории американского «Левиафана», написанной членами экипажа после войны, говорится, что семьдесят шесть солдат и три матроса погибли во время этого рейса, но в другом месте говорится, что их число было между 96 и 93. Эта путаница может возникнуть из-за того, что историки «Левиафана» писали о путешествии из Франции в Соединенные Штаты и обратно. Или же случаи смерти могли просто неправильно записать в результате адской эпидемии, которая бушевала на корабле [16].

Какова бы ни была истинная цифра, случаи смерти не прекратились, когда «Левиафан» прибыл в Брест. Около 280 больных солдат все еще находились на борту 8 октября, и 14 из них умерли в тот же день. Десятки солдат, избежавших смерти в море, сошли на берег, чтобы умереть на суше. Те, кто мог идти, должны были пройти пешком четыре мили до военного лагеря в Понтанезане во время сильного шторма [17]. Когда они прибыли в лагерь, казармы не были готовы принять их, а госпиталь лагеря был полон. Лейтенант-коммандер У. Чемберс из медицинского корпуса Военно-морского флота Соединенных Штатов был уже слишком хорошо знаком с этой ситуацией. В предыдущем месяце в Брест прибыло 1700 больных испанским гриппом. Смертность от гриппа и пневмонии у солдат, поступивших с военных кораблей, была на 10 процентов выше, чем среди тех, кто находился на берегу. Чемберс приказал местному военному госпиталю создать больше места в своих палатах, и Христианская ассоциация молодых мужчин (YMCA) превратила их дом, первоначально спроектированный как клуб для новобранцев, в госпиталь на семьдесят пять коек [18]. Пункты помощи вдоль маршрута были укомплектованы санитарами, и машины скорой помощи Христианской ассоциации и «Рыцарей Колумба»[43] следовали за марширующей колонной, собирая людей, когда они падали. Шестьсот человек были слишком больны, чтобы идти, их подобрали в ночь на 7 октября. Триста семьдесят человек выздоравливали, 150 все еще болели гриппом, а 80 – пневмонией. Четверо из тех, кто упал во время марша, были мертвы. В последующие дни погибли сотни людей, прибывших на «Левиафане» [19]. Только в 57-м пехотном полку 123 человека умерли в госпитале Керюон, 40 – в базовом госпитале № 23 и несколько – в военно-морском госпитале № 5 и госпитале в Ландерно. Почти 200 жертв гриппа 57-го полка были похоронены в Ламбезеллеке с видом на океан [20].

Трагедия «Левиафана» наглядно продемонстрировала, каким образом военный корабль может стать обузой для союзников. Это судно и подобные ему корабли были не более чем плавучими инкубаторами для вируса, который извергался, как только попадал на сушу. Самым экстремальным примером был «Олимпик» Королевской почтовой службы, который прибыл в ночь на 21 сентября в Саутгемптон (Англия) после шестидневного плавания. На борту «Олимпика», корабля-родственника обреченного «Титаника», находилось 5600 человек, из которых 450 имели симптомы гриппа во время плавания, хотя только один умер. К четырем часам вечера 29 сентября число заболевших гриппом среди пассажиров возросло. Треть военнослужащих, прибывших на «Олимпике», – 1947 человек – была госпитализирована, 140 человек скончались [21].

Одним из усугубляющих эпидемиологическую ситуацию факторов является слишком большая скученность людей.

Рядовой Уоллес пережил испанский грипп и приплыл в Ливерпуль на «Британце», чтобы присоединиться к 319-му инженерному полку [22]. Пока солдаты беспорядочно собирались, не зная, что делать, сержант, стоявший рядом с рядовым Уоллесом, покачнулся под тяжестью своего рюкзака и упал на землю. Группа офицеров поспешила к нему, и один из них воскликнул в шоке: «Он мертв!» [23]

Рядовой Уоллес и 319-й полк сели на поезд до ливерпульского пригорода – Нотти Аша. Оттуда они должны были двинуться к американскому лагерю.