Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.8

– Я не знаю, что нам намерены сообщить милые дамы, но мне кажется, что компания Бегишева, куда ты попал по неразумию или недоразумению, – это не детский сад. Это опасные люди. Они ни перед чем не остановятся.

Андрей хмыкнул, соглашаясь.

– Чем меньше они будут знать, тем лучше. Мне даже кажется, что между ними и нашими дамами существует неприкрытый антагонизм.

И с этим Андрей согласился.

– Посидим у нас минут десять, потом пойдем в гости.

За иллюминатором горели окна – теплоход стоял в ста метрах от обыкновенных высоких жилых домов.

– Ты не чувствуешь, что угодил в историю? – спросил Гаврилин.

– Еще как чувствую. Но хотелось бы узнать побольше.

– Любопытство погубило кошку, как говорят англичане.

– Меня особенно не спрашивают, – сказал Андрей.

Он подошел к иллюминатору. Был бы бинокль, можно было бы поглядеть, как ужинают, спорят или укладываются спать прибрежные шведы – благо они не считали нужным закрывать ставни или шторы.

– Если тут есть конфликт, – сказал Гаврилин, – я предпочту быть на стороне дам.

– Ты вообще предпочитаешь быть на стороне дам, – согласился Андрей.

– Шутки – шутками, но Бегишев со товарищи – коммунисты.

– И одновременно спонсоры вашего круиза?

Андрей не поверил Алеше.

– Когда это мешало коммунистам? Особенно если этот круиз – прикрытие для важных дел.

– А кто такие Анастасия с дочкой?

– Ну уж не хуже, чем коммунисты.

И они отправились в гости к Анастасии.

У дам был люкс – двухкомнатный: страшный дефицит, так как начальствующие лица стремились завладеть люксами, как доказательством своей принадлежности к сливкам общества.

Дамы уже освоили его.

Комната была украшена фотографиями в темных рамочках, букетиком высушенных цветов, подносами, чашками и разной посудой, не приспособленной к качке.

– Садитесь, мы сейчас к вам присоединимся, – сказала Анастасия.

Она уплыла в туалет – слышно было, как там льется вода, заглушая голос Татьяны.

Татьяна вышла с подносиком, на котором стояли чашки. Анастасия принесла кофейник и нарезанный бисквит на тарелочке.

– Простите, что не можем принять вас достойно, господа, – произнесла Анастасия.

Она была в длинном гимназическом платье с белым отложным воротничком. Словно выпускница на вечере встречи. Татьяна была в джинсах. Ее резкому характеру и движениям больше подходила мальчиковая одежда. Женщины обычно чувствуют свой стиль.

– Мы очень благодарны вам, что вы здесь, – сказала Анастасия Николаевна. – Нам нужна помощь всех интеллигентных людей.

– Вот именно, – произнесла Татьяна, словно удостоверила принадлежность Андрея к интеллигенции.

– Угощайтесь, – пригласила Анастасия Николаевна. – Печенье мы в Копенгагене покупали. Как вы знаете, Дания славится своим печеньем. У меня в Дании живут родственники, там моя бабушка умерла.

Татьяна вмешалась в монолог Анастасии Николаевны:

– Никого не интересуют твои родственники за границей.

– Ах да. – Анастасия Николаевна повела в воздухе сухой изящной рукой. – Еще несколько лет назад в таком страшно было признаться.

– Сейчас никто ничего не боится, – произнес Алеша Гаврилин. Он держал печенье двумя пальцами, отставив мизинец. Андрей заподозрил Алешу в некоторой иронии, которая и выразилась в этом жесте. – Люди совершенно распустились. Один мой родственник признался в том, что у него дядя в Антарктиде.

– Такого не может быть! – серьезно возразила Анастасия Николаевна. – В Антарктиде живут только пингвины.

– Он утверждает, что его дядя – пингвин. Он обнаружил это уже в зрелом возрасте, подрядился в полярники, со станции «Мирный» сбежал под покровом полярной ночи и присоединился к стае пингвинов. С тех пор счастлив. По крайней мере пишет, что счастлив.

– Как так пишет? – Анастасия Николаевна находилась на зыбкой грани веры и неверия.

– Тетя Настя, – сказала Татьяна. – Вас разыгрывают самым постыдным образом.

– В самом деле?

Наступила неловкая пауза.

Анастасия Николаевна горько вздохнула, ущипнула себя за уголок воротничка, и губы ее беззвучно шевелились, словно она молилась.

– Короче! – сказала Татьяна и поставила на столик чашку. – Мы пригласили вас, Андрей Сергеевич, чтобы рассказать все без утайки. Потому что только так мы можем рассчитывать на вашу поддержку. Только взаимная откровенность рождает союзников.

– Слушайте, слушайте! – воскликнул Алеша Гаврилин, словно в английском парламенте. Он не мог удержаться от склонности к подзуживанию.

Татьяна поглядела на Анастасию Николаевну.

Та кивнула и продолжила речь племянницы.

– В Швеции, – сказала она, – сохранились некие ценности. И притом значительные.

– Вы не взяли клятвы с нашего друга, – предупредил Алеша – то ли шутил, то ли в самом деле напоминал.

– Нам не нужны клятвы. Мы разбираемся в людях, – возразила Анастасия Николаевна. – И полагаем, что Андрей не побежит к нашим противникам с информацией, даже если ему за это хорошо заплатят.

Андрей встретился со взглядом старухи – взгляд был ледяным.