Клан Борзых: Приемыш

— В городе живёт почти два миллиона человек, — не без гордости ответил парень. — Так что есть возможность заниматься всяким. Нам по истории рассказывали, что в первые циклы людям не до творчества было. Пока у большинства были рабочие артефакты — слушали песни и фильмы смотрели. Так и отдыхали. А потом пришлось всё заново восстанавливать. Теперь у нас и театр, и кино, и радио своё есть, ещё и несколько штук. У нас даже свой проектор есть, в холле, не у каждого клана такой!

Парень рассказывал с горящими от восторга щенячьими глазами, даже не догадываясь, что у каждого из нас в кармане лежал и телефон, и камера, и компьютер, и всё что только можно представить в одном флаконе. Слышать такое было странно, но вспоминая в каких условиях они живут…

— Слушай, а историю у вас хорошо преподают? — спросил я, пока мы спускались на лифте. — Как вам вообще удалось выжить, если каждые три месяца новая катастрофа?

— Имеешь ввиду Бедствие? Скоро и сам узнаешь! — рассмеявшись ответил парень. — А вообще, я же тебе книгу давал, кодекс выжившего…

— Ну сейчас всё более-менее понятно. Гигантские оборонительные линии, стены, рвы и всё подобное, но в начале-то как?

— А, ты про это… Ну, говорят, плохо было. Нас сейчас куда больше, чем осталось в первые циклы. Выживал каждый сотый. Но тогда у человечества было супероружие, которым затыкали Бедствия и даже закидывали его за грань, — вспоминая, чему учили, объяснил Данила. — Термо-атомное оружие, кажется, так называлось.

— Термоядерное или атомное, — на автомате поправил я и задумался. Под Москвой действительно располагалось множество пусковых установок противоракет. Ядерный щит последнего шанса. Если считать баллистические ракеты, должно было набраться штук сорок- пятьдесят. И в самом деле на первый десяток лет хватит, даже если затыкать каждую дыру ядерным взрывом.

— Да как бы они ни назывались, их же давно уже нет, — отмахнулся Данила. — Но главное тут что? Бедствие бедствию рознь! Орден учит, что Обелиск дарует лишь те испытания, что нам по силам. Правда, в последние циклы было всё даже слишком хорошо… Говорят, это значит, что дальше будет только хуже…

— Мало ли что болтают.

— И то верно! — легко поддержал меня парень. — Но ты же видел кодекс? Там чего только не было за сотни лет. Природных катаклизмов ничуть не меньше, чем остального. Бывает, конечно, совсем туго. Мне дед, пока жив был, рассказывал, что в его молодости на город обрушилось вторжение христианских демонов вместе с грешниками и культистами. И ничего их не брало кроме крестов и молитв. Ни оружие, ни магия!..

— Магия? — встрепенулся я. — Это ты сейчас про летающие кристаллы, что над фермами? Или типа… ну… огненные шары из рук, молнии?

— Что, интересно? Мне тоже… — вздохнул парень. — Нам чего только не рассказывали, слухи ходят — аж голова кружится. Вроде и летать могут, и одним взглядом замораживать, и всякое… Но для этого нужно Дар получить, победить кого-то из вражеских Чемпионов, забрав его жизнь благословенным оружием, и принести Искру к Монолиту. В общем, совершить подвиг, да не один, а несколько!

— Благословенным — это вроде моего кинжала?

— Ну теперь уже твоего. Хотя, поверь, его заметили и теперь хряки тебе мстить за убитого сына будут жестоко. В городе они, конечно, не осмелятся в открытую нападать, но на передовой разное может случиться, — хмыкнул парень. — Вообще странно, что тебя, бездетного, в первую линию посылают, или вы с Олей уже…

— Ты на что, княжеская морда, намекаешь?

— А я что? Я ничего! — тут же пошёл на попятную Данила. — Просто… ну странно, что она вот так себя ведёт. Нет, понятно — великое благословение, родство с покровительницей, но, чтобы чужого в род вводить?.. Ну вот мы и подумали…

— Вы это кто? — уточнил я. — Ты же ни с кем и переговорить не мог толком. Всё время на виду и рядом с нами.

— Так клан-то маленький. Все всех и про всё знают, а слухи от подвала до чердака разлетаются за секунды! — пожал он плечами. — К тому же если ты мелкого борьку прикончил и за брата Игоря отомстил, то почему нет? Оля и так в девках засиделась.

— Значит, ты на передовую не поедешь? — решил я сменить тему, когда мы вошли в просторную и почти забитую до отказа столовую. Вот только ряд столов оставался пустым. Только полные рюмки, накрытые кусочком чёрного хлеба, по центру каждого красноречиво говорили о причине такого поведения людей.

— Почему не поеду? — удивлённо оглянулся на меня Данила. — У меня у самого уже шестеро карапузов. От каждой супруги по двое, почти все погодки. Шумные, ну так в тесноте да не в обиде.

— Шесть детей в… тебе сколько лет? — ошарашенно спросил я. — Возраст в смысле у тебя какой?

— А, понял. Тринадцать циклов, — ответил парень, довольно улыбнувшись. — А у тебя сколько было? Ну до того как…

— Ни одного. Не принято у нас было до двадцати пяти детей заводить.

— Ну это вы зря так, — сочувственно покачал головой парень. — Так и без детей умереть можно. Остаться совсем без продолжения рода.