Клуб знаменитых капитанов. Книга 2

И действительно, при свете выглянувшей из-за облаков луны мы все убедились, что он прав. Памятник был поставлен какой-то незнакомке в роскошной кружевной мантилье, но было очень странно, что лунные лучи заставили сверкать крупные бриллиантовые серьги и ожерелье на ее шее. Еще более нас удивило, что памятник стал двигаться… Да нет, это был вовсе не памятник, а очень красивая дама с золотистыми волосами, падавшими ей на плечи. И уже нас не удивило, когда она звонко расхохоталась и обратилась к нам с вызывающей речью:

– Вы ошиблись, ваше превосходительство, губернатор необитаемого острова… Ах, бедный Робинзон! Перед вами не какая-то женщина, а миледи из романа Александра Дюма «Три мушкетера». Впрочем, я известна так же, как Шарлотта Баксон, графиня де ла Фер, леди Винтер и баронесса Шеффилд!

Эта тирада сильно разгневала знаменитого отшельника. Стукнув прикладом мушкета о пьедестал, он громко вскрикнул:

– Клянусь шпагой д'Артаньяна, вы более известны нашим читателям как отравительница с каторжным клеймом.

– Три королевские лилии выжжены у вас на плече. Так во Франции при королях клеймили опасных преступников! – с негодованием произнес Артур Грэй.

И снова раздался чарующий серебристый смех миледи:

– Я этим горжусь, мои отважные соседи по книжным полкам.

Обычная невозмутимость на сей раз покинула капитана Немо:

– Мы вам не соседи! Ваша компания – джентльмены удачи из пиратских романов, вдова Скорбит, хозяйка «Пушечного клуба», коварные лилипуты во главе со своим императором…

Этот перечень продолжал оскорбленный до глубины души Тартарен:

– Да, мадам!.. Необходимо припомнить вашего друга – авантюриста князя Черногорского из моего романа. Я уже не говорю о кардинале Ришелье из «Трех мушкетеров»!

Миледи нисколько не была смущена и как ни в чем не бывало обмахивалась веером из страусовых перьев.

– Да-а, джентльмены, императоры, князья и кардиналы… И вдова Скорбит с ее миллиардами – достойное общество для такой титулованной особы, как я!

Дик Сэнд подошел вплотную к пьедесталу с обрывком веревки в руке:

– Я нашел в канаве бронзового д'Артаньяна, обвязанного веревками. Это по вашему приказу, госпожа отравительница, сброшен туда знаменитый капитан мушкетеров?

– Хотя бы и так, – холодно процедила миледи. – Я имею больше права красоваться на пьедестале в назидание читателям Александра Дюма.

И тут я позволил себе также сделать замечание. Я спросил эту не слишком уважаемую даму, в чем заключаются ее права. Она смерила меня взглядом с ног до головы и дерзко ответила, что не будь ее, чем бы прославились Атос, Портос и Арамис?.. А также и сам д'Артаньян?.. И, считая разговор оконченным, она достала из-под мантильи лютню и запела свою песенку.

В достаточной степени владея старинным искусством скорописи, я успел записать ее слова.

Когда бы не было миледи,
То рухнул сразу бы роман:
За кем бы гнался,
С кем сражался,
Кого б так часто опасался
Ваш знаменитый д'Артаньян?!

Я никогда не видел, чтобы наш молодой председатель был так взбешен. Обычно в самые опасные и даже трагические моменты ему удавалось сохранять хотя бы относительное спокойствие. Но, пока над площадью звучала песенка миледи, он постепенно наливался гневом у нас на глазах. На его обветренном лице сквозь привычный морской загар стали проступать красные пятна. Однако пятнадцатилетний капитан взял себя в руки и официальным тоном произнес слова команды:

– Эй, на пьедестале!.. Немедленно очистить мостик!..

В ответ раздался иронический смех авантюристки, столь красочно описанной господином Александром Дюма-старшим.

Любимец Тараскона решил пустить в ход все свое влияние на особу прекрасного пола во избежание ненужного скандала. Ведь он всегда утверждал, что является знатоком женской психологии.

– Беспрекословно повинуйтесь, сударыня. И без лишних споров! Иначе я боюсь, что нам придется пустить в ход если не оружие, то, возможно, самые примитивные веревки. Одна минута на размышление, исключительно из уважения к даме.

Но прошло значительно меньше одной минуты, и раздались медные голоса боевых труб.

С четырех сторон на площадь вступили колонны гвардейцев кардинала Ришелье. Как они были грозны и великолепны в своих одеждах, украшенных большими крестами на груди и на спине, в шляпах с плюмажами и ботфортах с раструбами (по последней моде середины семнадцатого века)!

Миледи стояла на пьедестале, подбоченясь и играя веером. В этот ответственный момент каторжные привычки взяли в ней верх над великосветскими.

– Сдавайтесь, знаменитые капитаны! – торжествующе произнесла она. – Вы окружены со всех сторон! К вашему сведению, моя песенка была не более чем сигнал. Коварство так коварство!

И, повернувшись в сторону больших ворот, авантюристка громко распорядилась:

– Вызвать со страниц романа «Три мушкетера» палача с его повозкой.

Распахнулись ворота, и на площадь, громыхая колесами, въехала закрытая повозка, на которой преступников в те времена доставляли к месту казни.