«Книга Всезнания» (СИ)

— Буддисты считают, что от кармы зависит, в каком «мире» индивидуум переродится. Нет, сейчас речь не о параллельных мирах, а о шести мирах рождений живых существ, нарисованных между «спицами» Колеса Сансары. Мир Богов, мир полубогов, мир людей, мир животных, мир голодных духов и мир обитателей Ада. У каждого из них есть отличительная черта, сейчас о них расскажу чуть подробнее. Итак, буддизм считает, что живое существо может воплотиться в одной из шести возможных форм существования. Если в нем преобладает гордость и «блаженство радостного благополучия», то он родится в качестве божества. Если преобладает ревность, то он воплотится в качестве асуры, то есть воинственного полубожества. Если преобладают привязанности и желания, то существо родится человеком. Эти три формы считаются благополучными, их получает только существо с белой кармой, потому эти «миры» нарисованы в верхней части Колеса Сансары.

Тсуна остановился и посмотрел на экран мобильного телефона Хаято. На сенсорном дисплее мерцало в неровном электрическом свете странное изображение, полное чудных знаков и символов, непонятных Саваде. Однако колесо было отчетливо видно, и иллюстрации, изображенные на нем, сейчас не были для Десятого Вонголы чем-то совершенно непонятным. Он начинал осознавать смысл, заложенный в этом рисунке, и непонятные символы были уже не так важны. Вся компания сгрудилась вокруг телефона, и Гокудера увеличил изображение нижней части третьего круга, показав друзьям неблагоприятные миры.

— А вот это — три несчастливых мира, которые являются следствием плохой кармы. Если преобладает неведение и глупость, существо станет животным. Если жадность и страсть — голодным духом. Если гнев, злость, чувство мести, оно родится обитателем Ада.

— Значит, это что-то вроде эволюции? — озадачился Тсуна, глядя на изображение. — И надо дойти от Ада к миру Божеств?

— Нет, — Гокудера поморщился и подумал, что надо было рассказать об этом пораньше, — Сансара бесконечна, и мы в ней заточены. Выбраться невозможно, даже если пройдешь перерождения во всех мирах. Кем бы существо ни воплотилось, оно само решает, какие поступки ему совершать, и потому только от него зависит, какую карму оно заработает. Даже став божеством, оно может заработать карму «похуже» и попасть в мир голодных духов. Равно как из обитателя Ада, совершавшего благие поступки, можно переродиться, скажем, асурой. Тут нет какого-то закона, по которому нас перемещают от мира к миру. Мы сами своими поступками заслуживаем существование в одном из миров. А вообще, некоторые ученые считают, что не обязательно разделять мировоззрения буддистов и надо просто приглядеться к людям, тогда мы увидим, что одни больше похожи на божеств Сансары, потому как в них доминирует гордое благополучие, другие — на голодных духов из-за страстной жадности, третьи — на животных из-за глупости, четвертые на воинственных асур из-за ревности… Но это уже интерпретации ученых.

— Проще всё воспринимать конкретно, — пробормотал Савада, и Хаято согласно покивал. Его боссу и впрямь легче было не вдаваться в размышления об отвлеченных понятиях, и подрывник это отлично осознавал.

— Ну и, наконец, внешний ободок, — Хаято передвинул рисунок, показывая друзьям тонкий обод Колеса Сансары, разделенный на двенадцать секторов. — Здесь на примере человеческой жизни показано учение о Причинно-зависимом происхождении. Если говорить просто, оно заключается в том, что наши поступки влияют на карму, а карма — на то, кем мы переродимся. Но считается, что и у этого есть свои причины, вот они-то тут и нарисованы.

Указав на верхнее изображение слепца с посохом, Хаято пояснил:

— Всё начинается с неведения. Благодаря ему существо попадает в Сансару. Не понимая сущности самого себя и окружающих вещей, оно бредет по Сансаре наугад, и может совершить много плохих поступков, что поведет за собой рождение в неблагоприятном мире.

Затем Хаято указал на изображение гончара, лепящего горшки, расположившееся справа от изображения слепца.

— Эта картина символизирует зачатие новой жизни. Неведение ведет к появлению подсознательных инстинктов, заставляющих умершего стремиться к новому рождению, и именно благодаря им существо снова рождается в новом теле. Далее третья картинка. Обезьяна, скачущая с ветки на ветку. Вот честно, Ламбо напоминает!

Тсуна прыснул, Ямамото рассмеялся в голос, а Рёхей задумчиво почесал затылок. Ламбо у него всё же куда прочнее ассоциировался с теленком, благодаря пижаме коровьего окраса, рогам и почему-то даже благодаря «афро». А вот с обезьяной ассоциировать его боксер попросту не хотел.