Книжный в сердце Парижа

Но Джон уже приблизился к кассе. Присутствующие застыли, приковав взгляды к экранам или к своим билетам со ставками. На трибунах сидят отцы семейства с маленькими детьми и целые семьи в элегантных нарядах и больших головных уборах.

– Пятьдесят евро на Ванильную Мечту! – кричит Джон кассиру, пытаясь заглушить шум толпы.

– Что? Пятьдесят? – возмущаюсь я. – Да у меня и нет столько.

– Именно так и стоит играть! Надо ставить все.

Я пробую торговаться: десять. Джон ругается. Двадцать. Он закатывает глаза. Виктор и Юлия решают поставить по десять. Сорок. Это окончательное решение. Кассирша вручает нам билет со ставкой.

Сидя на траве, мы прикончили по полбагета с ветчиной и сыром и осушили две бутылки. Юлия заявляет, что если бы на прослушивании ее попросили прочитать стихотворение, то она процитировала бы Керуака: «Единственные люди для меня – это безумцы, те, кто безумен жить, безумен говорить, безумен быть спасенным, алчен до всего одновременно, кто никогда не зевнет, никогда не скажет банальность, кто лишь горит, горит, горит как сказочные желтые римские свечи…»[72]

Мне знаком этот отрывок. Где-то я его уже слышала. Когда-то он поразил меня, мне очень бы хотелось познакомиться с такими безумцами, с людьми, которые не говорят штампами, но, кроме тети Вивьен, с которой мы больше не общались, я, кажется, не знала ни одного такого человека. А сейчас?

Я нахожу забавным, что Юлия остановила свой выбор именно на Керуаке, ведь, по ее мнению, этот писатель отнял у нее Бена, но решаю не говорить ей об этом. Я пытаюсь легонько погладить ее живот. Хоть он еще и плоский, мы знаем, что там внутри уже есть душа, которая готовится к своему земному существованию. Юлия часто повторяет, что мы станем для Ноа большой семьей.

Солнце переместилось, и тень ушла от нас в сторону.

– Никто не хочет печенья с предсказаниями? – спрашиваю я, роясь в сумке.

Юлия не против, Виктор тоже.

– Только не переводи нам послания, если они будут такие же, как в прошлый раз, – советует он.

Я надеюсь, что сегодня дела пойдут лучше. Мы разворачиваем и разрываем обертки. «Удача, которую ты ищешь, находится в другом печенье». Юлия смеется, но говорит, что даже не подумает съесть еще одно. «Из большого сомнения рождается великое озарение». Виктору эта мысль понравилась, и он решает сохранить бумажку. Я открываю свое послание: «Все, что ты ищешь, находится внутри тебя. Остальное – в холодильнике». Как всегда, в точку.

Джон поднимает руку, призывая нас к молчанию. «Награда судьбы» вот-вот начнется.

Мы спешим к скаковой дорожке. Наконец объявляют выход Ванильной Мечты – кобылы темно-гнедой масти с белой звездой на лбу. Она элегантна, и у нее прекрасная поступь.

– Смотрите, – шепчет Джон, едва шевеля губами, – Безудержная Страсть припадает на одну ногу. Ну Вивьен, старая вешалка, верно она все просекла.

Однако при виде остальных участников забега он мрачнеет.

– Офис выглядит неплохо. А вот и Дойл, – он указывает на жокея в желтом жилете. – Это наш.

Дойл оказался стройным мужчиной небольшого роста, мускулистым, компактного телосложения. Он подходит к Ванильной Мечте и гладит ее по морде, тем временем беседуя с тренером. Жокей много раз кивает, задает несколько вопросов, выслушивает ответы, глядя в землю, после чего запрыгивает в седло. Кобыла позволяет проехать несколько кругов, а затем упирается и встает, отказываясь сдвинуться. Это не предвещает ничего хорошего… Но нам пора занимать места.

Мы садимся на трибуны с противоположной от стартовых боксов стороны, недалеко от финишной линии.

– Как только зайдут все лошади, боксы откроются, – объясняет нам Джон.

Некоторые жокеи пытаются схитрить и зайти последними, потому что лошади в боксах ведут себя неспокойно. Две или три кобылы уже стоят внутри, в то время как Ванильная Мечта и Безудержная Страсть еще бьют копытами, не желая вставать в позицию.

– Приготовьтесь, – объявляет Джон, – представление скоро начнется. – Он делает глоток из своей фляги.

Все лошади уже внутри, боксы открыты. Невероятно, но Ванильная Мечта сразу вырывается вперед.

– Давай, давай, давай! – кричит Джон.

Мы вторим ему и кричим хором.

– Вперед, Мечта, вперед!.. Ну, черт возьми! – орет Джон, видя, как Безудержная Страсть догоняет нашу кобылу и идет на обгон. Теперь Страсть, Мечта и Офис занимают лидирующие позиции, в то время как еще одна лошадь их догоняет.

– Вся Жизнь Игра, – горланит Джон, качая головой. – Она-то откуда взялась?!

Я не свожу глаз с Ванильной Мечты, сердце бьется в бешеном ритме. Кобылы мчатся галопом на полной скорости и заходят на ведущий к финишу поворот.

– Она на нос впереди, давай же! – кричит Джон. – Давай, какого черта! Беги!